ПСИХОЛОГИЯ. ПСИХОАНАЛИЗ. ГРУППАНАЛИЗ.

 III. ФЕНОМЕН КАМНЯ В СВЕТЕ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Появившись на рубеже двух столетий (Х1Х и ХХ) как психотерапевтический метод, психоанализ в последствии выработал общепсихологическую теорию, объясняющую духовную жизнь человека и общества в целом. Понимая, что культуру и личность разорвать не возможно З.Фрейд в 1932 году в «Лекциях по введению в психоанализ» писал: «Я говорил вам, что психоанализ начался как терапия. Но я хотел бы вам его рекомендовать не в качестве терапии, а из-за содержания в нем истины, из-за разъяснений, которые он нам дает о том, что касается человека ближе всего, его собственной сущности…». Работы Фрейда открыли новую главу в истории как психологии, так и психиатрии, в их символике и мифологии. Исследование феноменов культуры начинается уже в ранних работах основателя психоанализа («Толкование сновидений»-1900 г.; «Психопатология обыденной жизни»-1901г.; «Леонардо да Винчи. Воспоминания детства»-1910; «Моисей работы Микеланджело»-1914 г.; «Достоевский и отцеубийство»- ; «Тотем и табу»-1913 г.;) и перерастает в культурологическую концепцию психоанализа («Психология масс и анализ человеческого Я» - 1921 г.; «Будущее одной иллюзии» - 1927 г.; «Неудовлетворенность культурой»-1929 г.; «Человек Моисей и монотеистическая религия» - 1938г.). Большое значение в этих исследованиях Фрейд уделяет «бессознательной памяти», которая стремится к отреагированию с одной стороны, и к  нахождению за пределами сознания - с другой. Для понимания и осознания бессознательной памяти был выбран механизм анализа систем символов и ритуалов. Задача символа - сопровождение прорыва бессознательного с целью сублимации, либо подавления влечений. «Человеческая культура была реализована как продукт овладения такими прорывами, одновременно становясь средством их подавления. Во всей совокупности своих явлений и процессов она представляет овеществленный отпечаток коллективного бессознательного» (Д.Рождественский «Психоанализ культурной среды в России»). С позиции психоанализа культура и искусство выстроены на проекциях бессознательного. Камни, в свою очередь, в альянсе «минерал-человек» отражают бессознательную часть психики индивида, действуя с позиции сублимации (произведения искусства, ювелирные украшения, коллекционные экспозиции, музеи минералов и т.д.) или подавления (психические защиты). Явление камня в истории человека непосредственно связано с культурой и искусством. З.Фрейд отмечал действие культуры, как на «защиту от природы», способствующую укреплению Супер–Эго: «Это укрепление Сверх-Я является в высшей степени драгоценным психологическим достоянием культуры»

Психологическая защита – это реальное психическое явление, открытое и описанное впервые в парадигме психоанализа. Идея психологической защиты важна не только в рамках глубинной психологии и психотерапии, но и психологии в целом. Содержательные и оценочные характеристики механизмов психологической защиты, причины ее порождения, особенности функционирования определены неоднозначно, как у психологов, так и у медиков. Одни считают, что «защита тормозит полет творческой фантазии и выступает в качестве барьера» (Р.М. Грановская, И.Я. Березная) - отрицательный момент. Эти же авторы отмечают и положительную роль защиты: «Защита отражает сознание от информации, которая может разрушить целенаправленное мышление. В этом случае защитные техники рассматриваются как система стабилизации личности, которая направлена на устранение или минимизацию отрицательных эмоций, тревоги, которая возникает при рассогласовании имеющейся картины мира и ситуации с новой и неожиданной информацией»(2000).

Психологическая защита – это тот механизм, который стабилизирует психическое  состояния индивида, сохраняя представление о самом себе, но это также действия сознания, при котором последнее отторгает или изменяет неблагоприятную информацию о себе или других. Сознательный выбор камня в качестве амулета или талисмана связан как раз с сознательным явлением. Впервые защитные механизмы были выявлены З.Фрейдом («Защитные нейропсихозы», 1894 г.), а изучены и описаны его дочерью А.Фрейд («Психология Я и защитные механизмы», 1943 г.).

Возможность поддерживать психическое здоровье зависит от механизмов психологической защиты, которые помогают личности, если не предотвратить, то хотя бы смягчить конфликты между структурами. У Фрейда защита выполняет функцию примирения между Ид и Супер-Эго, а в работах Хорни, Салливана, Фромма, Балинта и других, речь идет уже о конфликтах и способах их сглаживания между субъектом и окружающим миром или объектами: «…каждое изменение в социальном окружении человека ставят его перед новыми задачами адаптации…»(Х.Кохут, 2002). Таким образом, Эго становится ареной борьбы противоречивых тенденций, которые диктует Ид через врожденные бессознательные влечения, стремящиеся к удовлетворению (инстинкт жизни и инстинкт смерти) и действующие чаще всего одновременно, и запретами Супер-Эго, стоящим на страже соблюдения норм, принятых в данной культуре. Супер-Эго - неврожденная структура личности, формирующаяся в процессе жизни ребенка через механизм идентификации с близкими взрослыми. В процессе идентификации у мальчиков формируется Эдипов комплекс, а у девочек – комплекс Электры связанные с комплексами амбивалентных чувств, которые испытывает ребенок к объекту идентификации. Чем сильнее та часть Эго, которая выполняет функцию проверки реальности, как внутренней, так и внешней и учитывает требования этой реальности, тем адаптированнее является человек.

Цель всех человеческих стремлений состоит в установлении или в восстановлении гармонии, как внутренней, так и с внешним миром. Основатель психологии самости Хайнц Кохут («Анализ самости», Восстановление самости») считал, что именно способность или неспособность человека создавать новые адаптивные структуры, способствующие укреплению целостности самости и будут определять успех или неудачу данной личности, «более того - его психологическое выживание или смерть». Подобные структуры адаптации связаны с развитием новой культуры, культуры гармонии с окружающим миром и с самим собой. Микаэл Балинт (2002) называл подобную гармонию «теорией первичной любви», где первичным объектом, обеспечивающим любовь и гармонию, является мать. Те же психологические процессы, характерные для отдельной личности распространяются и на  общество в целом. Для многих людей такие «объекты первичной любви представляют собой символы архаичной матери: воду, землю, воздух, реже – огонь». В нашем исследовании подобным первичным объектом и одновременно объектом, способным помочь человеку исцелить фрагментированную самость является камень, в символике которого, как видно из предыдущей главы, представлены все четыре элемента. Здесь я позволю себе не во всем согласиться с Балинтом, так как в мире литотерапии, непосредственно связанной с астрологией и алхимией, (основой которых является взаимодействие пяти стихий или первичных элементов: вода, огонь, земля, воздух и эфир), материнскими (иньскими) символами являются вода и земля, а огонь и воздух - проявление активной, мужской (яньской) или фаллической символики, что и позволяет разделить минералы на мужские и женские. В ситуациях душевного кризиса, индивид теряет подобную гармонию и для восстановления психического равновесия стремиться вновь, обрести ту первичную любовь, которую давала мать. И ищет те объекты, которые позволят вернуть утраченную гармонию. От подобных объектов не ожидается, что они будут обладать своими интересами, объект просто должен быть в наличии, чтобы обеспечить утерянный симбиоз. Камень, как никто другой подходит для такого объекта, к которому прибегают, как к защитной мере и продолжают цепляться за него, пока гомеостаз полностью не восстановлен. Балинт упоминает в своей теории и о других объектных отношениях, которые он называет «филобатическими», когда в силу нарушения или ненадежности первичных объектов индивид в целях обретения состояния гармонии прибегает к филобатическим безобъектным пространствам, таким, как горы, воздух, море, пустыни. Рождаются великие странники, отшельники, легенды о которых встречаются в любой религии. Фактически это нарциссический выбор объектных отношений, когда субъект выбирает объектом любви самого себя, направляя либидо на себя. Теория первичного нарциссизма, утверждает, что все либидо сконцентрировано либо в Эго, либо в Ид, либо в Самости. Первичный нарциссизм отличает чувство океанической любви - слияние с миром (З.Фрейд) или «мистического соединения» (Ани Райх). Именно подобное мистическое соединение и позволяет восстановить утерянную гармонию. Кохут обнаружил, что часть нарциссического либидо остается у каждого нормального человека и имеет свои стадии развития параллельно стадиям развития объектного либидо. Творческий акт носит природу нарциссического либидо, которое трансформируется в сублимированное «эмпатическое слияние с окружающим миром и приводит к сенситивному отношению к миру». Это путь развития креативности и мудрости. В свою очередь успешная реализация умений и талантов личности повышает собственную самооценку, связность и силу самости. В жизни взрослого индивида подобное состояние достигается через мир творчества: это и религиозное вдохновение, и возвышенные моменты творчества художника и композитора, и океаническое чувство любви при слиянии с природой, например на вершине горы и симбиоз с минералом. При этом стоит добавить, что подобные объектные отношения, где субъект – человек, а объект – камень не требуют ни больших затрат, ни ухода в пустыню, ни восхождения на вершины гор. Они вполне реально достигаемы в наши дни, достаточно приобрести понравившийся самоцвет в магазине или на выставке минералов или сходить на экскурсию в музей камня. Подобное состояние слияния с личностью аналитика встречается и в аналитической терапии во время периодов регрессии пациентов. В альянсе «человек-камень» замещающим объектом аналитика является камень, как наиболее доступный объект. Он же способен производить массовую терапию, что в условиях нашего общества имеет огромное актуальное значение.

Функционирование человека, его психическое здоровье и общее самочувствие, течение всей его жизни зависят от состояния его самости. Слабая, фрагментированная самость не способна к выживанию в постоянно изменяющихся условиях внешнего мира. И, наоборот выживание, и социальное господство могут быть приобретены ценой отказа от «ядра самости» (Кохут,2002). Подобный путь, в конечном итоге, не смотря на кажущиеся победы, ведет к отчаянию, безысходности, ощущению одиночества, депрессии, т.е. к экзистенциональному кризису «человека трагического», человека с нарциссической травмой (деятельность архаичной ядерной самости). Таким образом, и психическое здоровье индивида, и общества в целом, зависят от связанности  самости и эффективности выбранных защитных механизмов, которые являются функцией Эго. Фиксация влечений и соответствующее действие Эго возникает из-за слабости самости. «Оставленная без ответа самость не смогла преобразовать свою архаическую грандиозность и свое архаичное желание слиться со всемогущим объектом самости в устойчивую самооценку, реалистическое стремление достижения идеала» (Х.Кохут, 2002). Таким образом, объяснение психологических явлений в концепции психоанализа может быть сделано с точки зрения двух подходов: психологии конфликта (Фрейд) и психологии самости (Кохут).

Наиболее эффективным механизмом защиты является сублимация, так как она помогает направить энергию, которая связана с сексуальными (энергия либидо) или агрессивными стремлениями (энергия мортидо) в другое русло, реализовать ее, в частности, в творческой деятельности. Фрейд считал культуру продуктом сублимации и с этой же точки зрения рассматривал произведения искусства и научные открытия. Явление взаимодействия минерала и человека можно рассматривать, как явление сублимации, способствующее катарсису (реализации накопленной энергии) и трансформации нарциссического либидо в творчество, а следовательно методом психотерапии в рамках терапии искусством (арт-терапии). Культурная среда выстроена на проекциях бессознательного, которое прорывается к нам символически. Альянс «человек-камень» является неким компромиссом фантазии с худшей реальностью.

Побудителями необходимости защиты могут быть: тревога, связанная с напряжением или с угрозой Супер–Эго (уколы совести) и реальные опасности, т.е. угроза Эго, идущие от Ид, Супер – Эго и внешнего мира. Эго находится в постоянной  обороне. Когда часть этой обороны проецируется на какой-то объект (камень, амулет, талисман), то состояние напряжения ослабевает, что может оцениваться как достижение гармонии, внутреннего равновесия. Талисман - от арабского – волшебное письмо; амулет – подвеска. При опросе людей, используемых сознательно минералы, большая часть (80%) отметила использование камня в качестве «инструмента для достижения внутренней гармонии». Здесь выражается потребность архаического состояния единства с миром, что в рамках психологии самости, отражает требование к камню заполнить внутреннюю пустоту у нарциссически нарушенной личности. В этом случае камни можно рассматривать в качестве так называемых «экранных защит». Примером экранных защит могут служить кристаллы, которые использовали шаманы в виде друга - помощника. Идентифицируясь с тем или иным камнем через его символическое содержание, шаман интроецирует образ героя – спасителя, используя магическое мышление соплеменников и удовлетворяя тем самым собственное стремление к всемогуществу. Ритуал, как правило, сопровождается знаменитым шаманским танцем с. использованием звуков бубна и прочими атрибутами, что усиливает гипнотическое действие происходящего. Отто Ранк в работе «Миф о рождении героя» (1908 г.) отмечал связь мифа с манией величия у параноиков: «рассматриваемые нами мифы о герое во многих своих сущностных чертах совпадают с маниакальными идеями определенного круга душевнобольных людей, страдающих манией преследования и манией величия. Так называемых параноиков». В нашем случае действия шамана можно диагностировать, как проявление мании величия. А действие соплеменников, как одержимыми манией преследования. Сам ритуал является проявлением обсессивного невроза, цель которого – снижение чувства тревоги повторением навязчивых стереотипно последовательных действий. Здесь же действует механизм идеализации, подобный тому, как беззащитный ребенок идеализирует всемогущего родителя, обеспечивая покой, защиту и иллюзию контроля. Обеспечивается базовое доверие, необходимое для психического выживания ребенка (в нашем случае дикаря). «Матери, я думаю, создают чувство доверия у своих младенцев таким обращением, которое соединяет в себе чуткую заботу о личных нуждах ребенка с непоколебимым ощущением личной надежности в структуре доверия данной культуры» (Эриксон,1953). Организуется психическое выживание племени. Те же механизмы действуют в любой религии. А потребность в реанимации данных механизмов защиты тем сильнее, чем не стабильнее общество и чем глубже конфликты, переживаемые как обществом в целом, так и отдельными его членами в частности. Недаром любые социальные кризисы дают массовый всплеск психотических проявлений и потребность в массовой самотерапии. Такую психотерапию обеспечивают религия (христианство имеет опыт тысячелетней массовой психотерапии), и культура через поиски новой идентичности, новых идеалов и новых духовных ценностей. Функции символически  замаскированного удовлетворения социально неприемлемых инстинктов (желание убить плохого отца, замаскированное под крушением старых идеалов) религия разделяет с мифами, в которых миф о камне имеет не последнее место. Здесь же мы можем встретить те же прославленные мифы об Эдипе или Электре, т.е. разыгрывается все тот же «семейный роман», где власть - это отец, родина – мать, которой надо овладеть, сбросив неугодного правителя, а сам герой - народ, потерпевший крах ложной идентичности. Отсюда комплекс вины и крест жертвенности. Символ жертвенности и жертвы встречается в символике многих минералов (жемчуг-камень невест Христовых; сапфир-камень монахинь, аметист–камень нимфы Аметис, жертвы любви бога Диониса). Некоторые религиозные системы человечества оказались способными видоизменить и сублимировать инстинкты и таким образом замаскировать их удовлетворение, отсюда потребность в поисках новых религий и идеи слияния философских систем Запада и Востока.

Во взаимоотношениях человека и камня проявляется еще один механизм – использование его в качестве переходного объекта. Понятие «переходный объект» ввел Д.Винникот (1896-1971) – «материальный объект, имеющий для младенца особую ценность». В парадигме психоанализа подобное явление считается нормальным, так как позволяет ребенку осуществить переход от орального отношения к матери к «объектным отношениям», служит «упроченному тестированию реальности» (Винникот,2002). Переходные объекты помогают осуществить переход от инфантильного нарциссизма к объектной любви и от зависимости к уверенности в себе. Амулеты, талисманы, обереги, выполненные из камня или другого материала служат индивиду в качестве подобных «переходных объектов», помогая инфантильному человеку перейти от зависимости к уверенности, обеспечивая безопасное пространство и снижая чувство тревоги вплоть до получения нового позитивного опыта. А.Фрейд (1965) говорила о переходном объекте как о феномене талисмана. Д.Винникот развивал идею феномена перехода - от переходного объекта через игру к творчеству – путь взросления индивида и обретения своей самости «через способность переживания культурного опыта». По Винникоту подлинное «Я» свободно использует символы в качестве инструментов, обеспечивающих связь между фантазией и реальностью, что позволяет вести насыщенную жизнь субъекту, наполненную творчеством и духовным опытом. Камень в качестве такого символического инструмента выступает с одной стороны посредником в межличностных коммуникациях, а с другой стороны является невербальным инструментом арт-терапии (термин А.Хилл,1938г.), т.е. средством искусства.

Принято считать, что защитными механизмами руководит Эго. Минерал в качестве переходного объекта является своеобразным механизмом защиты, действующим в ситуации конфликта и направленным на снижение чувства страха, беспомощности, одиночества, обеспечивая необходимое индивиду безопасное пространство, снижая сепарационную тревогу, что особенно актуально в обществе, где так важна роль матери, как в России. Камень выполняет роль символа первого объекта в жизни ребенка - материнской груди, когда царствовал магический контроль за всеми базисными потребностями, контроль грандиозного «Я». Переход к взаимодействию с переходным объектом, находящимся между ребенком и матерью означает переход от «магического контроля к манипулятивному, он может превратиться в фетиш» (Вульф,1946). Феномен перехода и переходные объекты принадлежат к сфере иллюзий, которая является основой инициации (Винникот,2002). Данный опыт дает иллюзию того, что что-то действительно происходит. Переходная область является промежуточной и содержит опыт взрослого человека в той части, где ему необходим новый опыт, например в освоении новой профессии, в творчестве, учебе, религии, искусстве. В этом случае с развитием культурных интересов переходный объект теряет свою силу, заменяясь творческим процессом. Винникот считал, что «принятие данного парадокса имеет позитивную ценность, а разрешение парадокса - ведет к возникновению защитной структуры, которая у взрослого человека  встречается, как истинно-ложная организация Я» (Винникот,1960). В ситуациях кризисов (как индивидуальных, так и групповых), камень в качестве переходного объекта способствует выбору новой идентичности на основе проецирования базовых потребностей в условиях новой реальности, т.е. приобретения нового опыта. Создается новый миф с новыми персонажами, обеспечивается переходное пространство в условиях базового доверия, формируются новые ценности.

Рассмотрим данное предположение на анализе символики такого камня, как нефрит. «Камень Правителя Неба и императоров Китая, символизирующий космическую энергию, силу, власть, неподкупность, бессмертие» (Д.Тресиддер, 2001) Символ Земли и Солнца. Очень популярен на Востоке и в Мексике. В России стал пользоваться популярностью в период глобального кризиса конца прошлого века, когда был разрушен старый миф, а вместе с ним произошел крах ложной идентичности. Китайские алхимики верили, что нефрит имеет совершенную форму и в этом смысле замещает золото как символ абсолютной чистоты. Нефрит – силикат кальция, магния, железа. Тонкокристаллическая горная порода из иголочек амфибола. Наибольшей популярностью пользуются зеленая и белая разновидности. Изделия из нефрита находились в употреблении целые века, передаваясь по наследству из поколения в поколение. Твердость нефрита не велика (5,5-6 по шкале Моом из 10), но благодаря своей вязкости, он считается самым прочным материалом. При археологических раскопках древних захоронений часто находили топоры из нефрита и лазурита, при этом обнаружилось, что на состояние нефритовых изделий время не повлияло. В Китае нефрит – святой камень, символизирующий пять добродетелей: чистоту, милосердие, справедливость, мудрость, храбрость. Нефритовые фаллические жезлы  популярны в современной литотерапии. Появление его в России 1980-90 гг. сложно назвать случайностью. Исходя из парадигмы детерминалистской интерпретации мифа, появления нефрита в период социальных, политических, идеологических и психологических катастроф связано с потребностью в переходном пространстве, обеспечивающим базовое доверие для того, чтобы, оттолкнувшись от него найти новую индивидуальную и групповую идентичность. Все свойства камня от физических (вязкость, упругость) до психологических (милосердие, справедливость, мудрость) демонстрируют прорыв бессознательных потребностей, используя язык символов. Здесь же камень символически проявляет и экзистенциальные запросы нового времени (миф бессмертия и космического единения).

Актуальность переходных объектов в нашей стране объясняется преимущественно доэдипальными формами психического развития, иррациональностью мышления, ролью архаичной Матери в бессознательном нации и симбиоза матери с младенцем в формировании зависимого типа личности с преимущественно оральной фиксацией. Российскую ментальность отличает, как считает Д.Рождественский (2002) «безысходная детско-материнская зависимость. В этой гигантской матке, поколение за поколением, рождается русский человек, напоминающий ребенка: тревожный, любовно настроенный к Матери–родине и крайне амбивалентно – к Отцам….импульсивный, мало склонный считаться с реальностью, все принимающий наивно - материалистично, желающий всего и сразу «по щучьему велению, по моему хотению», любящий сказки и любящий винить в своих бедах правителей, инородцев, заокеанских империалистов - кого угодно, кроме себя».

Психоанализ рассматривает каждое психическое явление как следствие, в котором есть специфическая психологическая причина. Рассмотрим данное утверждение на примере механизма психических защит.

Современный психоанализ различает первичные (примитивные) и вторичные (высшего порядка) защитные механизмы. Знание концепции защит и разнообразия защитных механизмов, используемых в человеческом бытии, является решающим для понимания психоаналитической диагностики характера и структуры личности, что является необходимым моментом в успешной психотерапии. Понимание защитных паттернов дает понимание о бессознательных психических процессах той или иной личности. Нэнси Мак-Вильямс (2001) относит к примитивным защитным механизмам следующие защиты: изоляция, отрицание, всемогущий контроль, примитивная идеализация, проекция, интроекция и проективная идентификация, расщепление ЭГО, диссоциация. Защитные механизмы высшего порядка: вытеснение, регрессия, интеллектуализация, рационализация, морализация, раздельное мышление, аннулирование, поворот против себя, смещение, реактивное образование, реверсия, идентификация, отреагирование, сексуализация, сублимация. Другие авторы включают в механизм психической защиты такие феномены, как перемещение, аскетизм, девалюация, подавление, оглушение (алкоголь, наркотики, психотропные и аналгетические вещества), перенос, сопротивление, ирония, образование симптомов и пр. (Э.Киршбаум, А.Еремеева, Р.Урсано, С.Зонненберг, С.Лазар, 2000).

Рассмотрим некоторые из перечисленных психологических защит, которые встречаются во взаимоотношениях человека и камня.

СУБЛИМАЦИЯ – зрелый механизм защиты, ориентированный на перспективу неконфликтного Эго. Эволюция раннего детского импульса к зрелому уровню выражения: работа ювелира, огранщика, камнереза. Сублимированная агрессия  при обработке камня или сублимированный эксгибиционизм при выставлении собственных ювелирных работ, т.е. здоровый способ выражения драйвов.

СМЕЩЕНИЕ- способ перенаправления драйвов с первичного объекта на более безопасный или доступный. Во взаимоотношении камня и человека данный вид психологической защиты  встречается наиболее часто, например при получении нарциссической травмы, либидо может сместиться с реального объекта на любимый минерал, который не подведет и не предаст, или при отсутствии в реальном мире достойного (желаемого) партнера его можно заменить ювелирным изделием или кристаллом кварца. Позитивное проявление смещения встречается в переносе агрессивной энергии в созидательную активность при обработке камня и т.д. Со смещением связаны и такие механизмы защиты, как перемещение и перенос. В принципе здесь идет речь о разновидности смещения. ПЕРЕНОС – защитный механизм, который обеспечивает удовлетворение желания при сохранении, как правило, качества энергии (либидо или мортидо) на ЗАМЕЩАЮЩИХ ОБЪЕКТАХ. Самым простым видом переноса является ВЫМЕЩЕНИЕ – подмена объекта для изливания накопившейся агрессивной энергии (козел отпущения). Им вполне может быть и минерал, который вдруг «сам по себе развалился на куски просто в руке» без механического воздействия. На сеансах литотерапии подобные вымещения встречаются довольно часто. Мне приходилось наблюдать такие феномены не один раз. Однажды это было с ребенком 3 лет, которая держала в руке пирит, а мама, на глазах которой вся процедура и происходила, обвинила девочку в поломке камня. Вряд ли мама догадывалась, насколько была права. Девочка действительно его сломала, просто зажав в ладошке. Кто был на самом деле этим камнем можно только догадываться? Другой пример связан с женщиной 45 лет, считавшей себя «экстрасенсом, наделенной необыкновенной энергией». Запрос был такого рода: «Дайте мне подержать хоть какой-то камушек, у меня накопилось столько энергии, что я не знаю, куда ее деть». Козлом отпущения оказался безвинный флюорит, который рассыпался на несколько кусочков в ее руке после 15 - минутного контакта. Еще один пример связан с 40-летним мужчиной, который незадолго до приведенного случая похоронил отца. В процессе 20-минутного сеанса релаксации с двумя цилиндрами из шунгита и горного хрусталя, последний оказался расколотым на две части (механического воздействия не было). Анализ последнего случая допускает следующий вывод: горный хрусталь в виде фаллического символа мужского начала замещал потерянного отца, боль от утраты которого была еще очень сильна, а эдипальные амбивалентные чувства не осознаны. Отреагирование аффекта переместилось на кварц. Шунгит, при этом, как символ материнского начала не пострадал (твердость горного хрусталя – 7 баллов по шкале Мооса, шунгита –3).

При нарциссических нарушениях личности перенос носит характер «близнецовского или зеркального «по образу и подобию». Примером подобного зеркального переноса является желание приобретения камня по астрологическому соответствию, где на камень переносятся нарциссические потребности (Я - пустота, но «Я + камень» - цельная самость). Другой вид переноса – ЗАМЕЩЕНИЕ, замена объектов желаний, которые обеспечиваются в основном энергией либидо. Замещение проявляется тогда, когда есть фиксация потребности на узком и почти не меняемом классе объектов (ювелирных украшениях, шкатулке, табакерке и т.д.). Пример данной фиксации описан Джоном Р.Р. Толкиеном в фантастическом романе «Властители колец». «Моя прелесть» - обращались герои к подобному объекту – волшебному кольцу. С замещающими  образ матери объектами (камнями) мы уже встречались в предыдущей главе, исследуя символику черного камня (гагат, шунгит). ПЕРЕМЕЩЕНИЕ – смена объекта чувств, их перенос с реального объекта на иной, более безопасный. Страх испытать любовь или отказ от чувств подменяются перемещением этих чувств на брошь, браслет, обручальное кольцо или др. предмет, имеющий то или иное отношение к значимому объекту любви или ненависти. Феномен утрат обручальных колец, поломок тех или иных подарков от ненавистных людей, истинные чувства к которым вытеснены в бессознательное, проявляются в обыденной жизни. Здесь проявляются перемещение трансфертных чувств с объекта на камень, ювелирное изделие и пр. в стиле проявления амбивалентности любви – ненависти, которые не осознаются.

ВЫТЕСНЕНИЕ – «выталкивание из сознания болезненных воспоминаний, чувств, импульсов», которые затем проявляются через отношение к тем или иным камням, проявляясь через символизм последних. Например, вытесненное чувство неполноценности (страх кастрации), скрывается за предпочтением дорогих камней (рубин, гранат, алмаз, шпинель). Вытеснение начинает создавать проблемы тогда, когда не справляется с функцией защиты. Этот механизм защиты часто встречается у истеричных личностей, склонных к постоянной игре и предпочитающих жить в мире иллюзий и фантазий. Одной из удачных реализаций такой личности – это выбор творческой профессии, требующей перевоплощения. Чаще всего именно истероиды окружают себя различными символическими предметами, среди которых немало камней. Ювелирные изделия позволяют им удовлетворять свои бессознательные сексуальные желания через мир символов. Театральная жизнь, где чаще всего можно встретить данный тип личности, как на сцене, так и за кулисами, полная интриг и аффектов, дает возможность разрядки сдерживаемых импульсов, что снижает уровень тревоги.

ПОДАВЛЕНИЕ – ограничение мыслей или действий для того, чтобы избежать тревогу. Например, депрессивные люди часто избегают черные тона в одежде, украшениях, интерьере, симпатизируя синему и фиолетовому цвету. «Передозировка при воздействии фиолетового цвета возникает гораздо быстрее, чем при лечении другими цветами, и проявляется в основном в депрессии, поэтому применять его рекомендуется с максимальной осторожностью» (Г.Э.Бреслав,2000). Здесь защита проявляется со знаком (-), так как вызывает еще большую депрессию. Мазохистические личности со склонностью к депрессивным состояниям предпочитают как раз фиолетовые камни (аметист, альмандин, чароит, александрит), удовлетворяя через цветовой символ камня свою агрессивность и снижая депрессивную тревогу, спровоцированную страхом собственной враждебности к «хорошим» объектам. Здесь мы встречаемся с таким явлением, как замещение. Известно, что депрессия символизируется черным цветом, но, как правило меланхоличные люди не предпочитают черный цвет, замещая его на менее выраженные синий и фиолетовый, используя данные предпочтения и при выборе минералов. Скрытая депрессия (трудоголизм, бегство в успех, достижения и пр.) символизирует себя как раз предпочтением черного цвета, как при выборе одежды, так и украшений из минералов...

«Синий цвет показан для лечения людей нуждающихся в расслаблении, ощущении покоя и безопасности, … полезен при тревожных депрессиях, истерических и ипохондрических проявлениях». Здесь выбор цветовой гаммы минералов (сапфир, бирюза, лазурит) может быть успешен, хотя истинные причины выбора камня остаются бессознательными. Защита дает возможность терапии, но сам конфликт остается в области бессознательного.

ПРОЕКЦИЯ – механизм, посредством которого импульсы, чувства, не приемлемые для личности приписываются внешнему объекту. Собственные желания, чувства и черты, оставаясь в области бессознательного, проецируются на другой объект. Защита характерна для застревающей личности (параноидальной). Детские фантазии, вытесненные из-за их запрещенности (часто это психосексуальные фантазии), проецируются на внешний мир, отражаясь в сновидениях и сказках, используя механизм смещения и вторичной обработки. Рождаются легенды о камнях - оберегах. Человеку необходим покровитель, который заботился бы о нем, решал его проблемы (миф о Герое). Он переносит свое желание на небо, там должен быть заботящийся обо всех людях идеальный отец (рождение идеи Бога), или вторично проецирует с небесного образа на землю, в нашем случае камень (так рождаются сказки), или по определенным причинам переносят однажды спроецированные желания на небесные тела с их загадочными явлениями (рождаются астральные следы в мифах и легендах)... Таким образом, миф о камне – это сохранившийся отрывок детской духовной жизни народа, сталкивающегося с природными катаклизмами и собственными влечениями, и ищущими защиты от вторжения реального мира и запретных, сексуальных желаний. Действует знаменитая формула Фрейда «невротик – ребенок - дикарь». В своих зрелых формах, проекция является основой для эмпатии и интуиции, организуя явления невербального синхронизма. Данный вид защиты характерен для людей с анальной фиксацией и камень играет роль объекта фиксации, здесь немаловажным фактом будет играть стоимость камня, чем дороже, тем ценнее.

ИНТРОЕКЦИЯ – другая сторона психологической модели проекции. Процесс, в результате которого, идущее извне ошибочно воспринимается как приходящее изнутри – примитивная идентификация со значимым объектом (в нашем случае с минералом). Первые лица, окружающие ребенка, определяют условия жизни и социализации не только в актуальной ситуации младенчества и детства, но они продолжают оказывать влияние (иногда фатальные) и дальше, в другие возрастные периоды. В своей зрелой форме интроекция позволяет ребенку вбирать в себя образы и поведение значимых объектов и взрослеть. Негативную форму интроекции Анна Фрейд (1936) назвала «идентификацией с агрессором». Механизм интроекции проявлен в так называемом « семейном романе», который проходит через всю историю мифологии, отражаясь в знаменитом мифе об Эдипе. Смягчение конфликта с отцом и замещение его можно найти во многих произведениях литературы, например, история Шекспира о несчастном принце Гамлете. В предыдущей главе мы сталкивались с подобным механизмом защиты в образе Павла I, которого современники символически называли «русским Гамлетом». Миф о камне не является исключением и в этом случае, где роль отца и матери трансформируется в альянсе «человек-камень», где Эдип – это сын, а камень отец или мать, в зависимости от ситуации. Или, например, камень - это Электра (янтарь), а хозяин камня - отец или мать. Люди, которые используют интроекцию для поддержания целостности своей самости, являются характерологически депрессивными. Именно их мы будем часто находить в любителях красных или черных цветовых гамм и камней.

ПРОЕКТИВНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ - данный психический механизм защиты Нэнси Мак-Вильямс (2001) рассматривает как единство двух сторон одной медали, где с одной стороны действует проекция, а с другой – интроекция, указывая, что в обоих механизмах наблюдается недостаточность психологического разграничения собственной личности и окружающего пространства. Данный механизм является ведущей психической защитой для людей с пограничной организацией структуры личности. Впервые описала его в 1946 году, обнаружив у своих наиболее нарушенных пациентов Мелани Кляйн. В современном психоанализе данный механизм рассматривается в контексте примитивного слияния двух защитных механизмов - проекции и интроекции, поскольку в них смешано внутреннее и внешнее. Данный механизм характеризует психотические и пограничные состояния. Особенно тесно он связан с пограничным уровнем параноидной личности. Именно среди них мы чаще всего будем встречаться с любителями поиска всякого типа экранных защит - от оберегов до религиозных фанатиков веры.

ИДЕАЛИЗАЦИЯ – потребность приписывать особые достоинства и власть людям, от которых зависит ребенок. Вера маленьких детей в то, что их родители наделены всемогуществом, является с одной стороны великим благом, а с другой – бедствием. Нормальная идеализация является частью зрелой любви, а ребенку просто необходима вера в то, что есть кто-то или что-то, что может обеспечить защиту и безопасность. История хранит мифы, легенды, рассказы о тех или иных любимых ювелирных изделиях знаменитых творческих личностей – Пушкин, Шаляпин, Блок, Байрон.

С идеализацией мы встречаемся во всех религиозных культах – от шаманизма до современных религий. На механизме идеализации построен принцип веры в шамана, Бога, Богородицу, святого, предводителя, спасителя, героя, любимого и т.д. На вере построен принцип плацебо. Сталкиваясь с реальностью, идеализирующий человек получает, пожалуй, одну из самых мощных психических травм - разочарование в значимом другом, воспринимаемое не иначе, как предательство. Боль от потери значимого объекта реальная или фантазийная является причиной многих психических заболеваний. Человек склонен идеализировать людей, наделенных властью и авторитетом, а если подобное желание индивида подвергается проверке реальностью, то так же быстро происходит и другая сторона идеализации – обесценивание. С подобными явлениями мы встречаемся в процессе взросления ребенка, когда в период пубертата любимое дитятко обесценивает некогда идеализированного родителя. И это нормальный процесс сепарации-индивидуации, позволяющий ребенку стать взрослым. Чем зависимее человек или общество (племя), тем сильнее соблазн идеализации и слияния с идеализированным объектом. Данная форма защиты наблюдается у нарциссической личности. Именно этот механизм защиты наблюдается при выборе в качестве идеализированного объекта камня оберега или талисмана, который одновременно и замещает значимого родителя и выполняет требуемый запрос, т.е. выполняет функцию плацебо. Например, талисманы обязаны обеспечивать своему хозяину функции, которых у него нет т.е. восстанавливать фрагментированную самость и одновременно способствовать удовлетворению бессознательных влечений. Отсюда множество различных талисманов, связанных с той или иной профессией (аквамарин-талисман моряков; изумруд – банкиров и т.д.), с организацией семейного счастья (талисманы брачных уз), талисманы для отдыха или путешествий, обеспечивающие материнство, здоровье и т.д. В отличии от амулетов, которые призваны защищать т.е. замещать идеализированных всемогущих родителей, на талисманы возлагается всемогущий контроль по обеспечению и удовлетворению желаемых архаических потребностей. Здесь мы встречаемся с другим, но не менее значимым в нашем исследовании механизмом примитивной защиты-

ВСЕМОГУЩИМ КОНТРОЛЕМ – ощущение всемогущества является необходимым условием самоутверждения и самоуважения, что очень важно на определенных этапах развития и становления самости, ощущения себя «Я есмь». Однако, по мере роста ребенка, фантазии всемогущества становятся определенным тормозом, и если личность не переходит к более зрелым формам психической защиты, то может столкнуться с реальными проблемами, вплоть до полного ухода от принципа реальности (шизофрения). Здоровый остаток инфантильного ощущения всемогущества сохраняется во всех нас и поддерживает нормальное чувство цельности, самодостаточности, компетентности. Стремление к удаче и получение ее - пример чувства всемогущества, а удовольствие, получаемое от выполнения желаемого, трудно с чем- либо сравнить. Камни-талисманы или волшебные письма-проводники к удаче как раз и должны обеспечить получение этого удовольствия. Таким образом, камень в нашем случае будет решать проблемы принципа удовольствия. Убежденность в силе всемогущего камня может играть и мощную позитивную роль, особенно в периоды регресса, когда человек или общество находится в кризисе и ищет пути выхода из него. Актуализируются примитивные защиты, которые помогали ребенку выживать в мире взрослых, восстанавливается и. укрепляется травмированная самость. Данная форма защиты отличает психопатическую личность.

РЕГРЕССИЯ – возврат личности от высших форм поведения к низшим. В сложных ситуациях взрослый человек стремиться избегать внутренней тревоги. Подобный регресс наблюдается в массах. С ним же связан феномен возрастания интереса к любым теориям, объясняющим психическую жизнь индивида и дающим стабильность в новой идентификации в периоды экономических, политических и социальных кризисов. В нашей стране массовое явление регресса наблюдалось в начале 90-х годов прошлого столетия. В период личных кризисов индивид также ищет объяснения происходящего в прошлом. Регресс характеризуется возвращением к более знакомому способу действия. В своих поисках индивид часто обращается к теософии, оккультизму, религии, к миру таинств, к сказке с хорошим концом. Пожалуй, ни один из народов не избежал этого «духа своего времени» - веры в магию камня. Человек ищет опору и находит ее в камне или фантазии, к возврату в архаичное прошлое. Вера в таинственную силу оберегов, амулетов и талисманов имеет те же анемические корни. Данный способ защиты характерен для инфантильных личностей, склонных к соматизации и ипохондрии. Они же чаще всего прибегают к поиску любого вида опоры, находя ее в любой форме зависимости, в том числе, в камне-обереге, возвращаясь к оральной стадии развития психики. Действует вывод Фрейда: «Ребенок – отец взрослого».

РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ – защитный механизм, имеющий своей функцией маскировку, сокрытие от сознания истинных мотивов его действия, мыслей, чувств во имя обеспечения комфорта, сохранения чувства собственного достоинства. Данный механизм также актуален для взаимодействия камня и человека. Например, скрывая свой анальный характер и такие его проявления, как жадность, накопительство и т.д., человек занимается коллекционированием дорогих минералов, прикрываясь эстетическими ценностями и т.д. Чем  лучше развиты когнитивные способности индивида, тем лучшим рационализатором он является и успешнее использует данную форму защиты, получая минимум разочарования из проблемной ситуации. Например, рационализируя необходимость приобретения камня не по принципу опоры, защиты и т.д., а по астрологическому соответствию со своим астропсихологическим типом личности. («Я родился под знаком Девы и мне нужна яшма»).

ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ – процесс «абстрактного умствования». Часто человек не хочет смотреть правде в глаза, ибо она заставляет расставаться с иллюзиями. Этот способ защиты наиболее часто встречается во взаимоотношениях «человек–камень». Основанный на фактах, излишне «умственный» способ переживания конфликтов и их обсуждения, без переживания связанных с ним аффектов. А.Фрейд впервые описала его у подростков. Данный способ защиты свидетельствует о значительной силе Эго, когда защита действует эффективно.

ИДЕНТИФИКАЦИЯ – желание походить на «значимого» другого. Данный механизм является основой для нормального роста и психологического развития личности, ориентированной на авторитеты. Примером идентификации в парадигме психоанализа является эдипова ситуация (семейный роман), удачное прохождение которой позволяет личности развиваться, адаптивно разрешая свои конфликты. Идентификация может иметь положительные и отрицательные последствия, в зависимости от объекта идентификации, заместителем которого может быть и определенный минерал (в этом  случае важно символическое содержание камня). Астрологический выбор камня по зодиакальному соответствию является тому подтверждением. При фаллической фиксации, личность идентифицируется с мужским или женским началом, символически отраженном в том или ином камне, отражая с одной стороны триадический эдиповый перенос, а с другой, пытаясь разрешить через альянс с камнем ядерный конфликт.

Как отмечал З.Фрейд (1997), все религиозные представления являются тезисами, требующими к себе веры. Для представлений о силе камня это имеет прямое отношение. «Все такие тезисы требуют, следовательно, веры в свое содержание, но при этом не без необоснованности этого требования». Следуя не только инфантильному, но и филогенетическому прообразу, человек пытается приобщиться к природе, присоединиться к ней. Представления о силе камня помогают сделать беспомощного человека, более сильным и защищенным, укрепляя самость и добиваясь большей адаптации к эксквизитным ситуациям, снижая уровень сепарационной тревоги. Заслуга З.Фрейда состоит в том, что он впервые отразил необходимость рефлексирования наличия психологической защиты. Осознанный, отрефлексированный страх – это уже преодоленный страх, это уже начало автономии от культуры, а значит и начало свободы. Камни - защитники помогают здесь постепенно переводить психологические механизмы защиты в более совершенные формы (сублимация). «Культура не останавливается перед заданием защиты человека от природы, она продолжает его, но только другими средствами» (З.Фрейд,1990). Общение с камнями – процесс творческий. В Японии существует знаменитый сад камней (Сад Реандзи). Предание гласит, что много лет назад в японском городе Киото монах Соами разбросал по белому песку пятнадцать черных необработанных камней, которые были подобраны по размеру и форме согласно инструкциям в дзен-буддизме. В этом саду происходит удивительное взаимодействие энергий человека и камня, успокаивая последнего (снимая тревожность). «В каменных садах энергия космоса, входя в резонанс с энергией камней, гармонизирует биополе человека» (Рысьев, Кайдалова, 2002). Человек – космос - камень или ребенок – отец – мать. Все тот же семейный роман. Несколько ассоциаций по поводу камня, выявленных на психоаналитических сессиях помогут, на мой взгляд, продемонстрировать возможность психотерапевтического альянса «человек-камень» (редакция авторов ассоциаций не изменена).

Согласно глубинной психологии, человек не может существовать вне собственного психического. Следовательно, любой опыт – это психический опыт. В приведенных примерах, присутствует и такое понятие, как синхрония (разорванные бусы, избавление от брелка, пропавшие камни), которое  связано с психической жизнью индивида и является свидетельством  отсутствия твердой границы между внутренней и внешней реальностью, но бессознательно может приходить к нам не только изнутри, но и извне. Причастность к тому или другому камню и понятию – это, прежде всего, бессознательная психическая идентификация («выдернули из своей жизни, а затем бросили… грустно»). Здесь же мы встречаемся с запросом «зеркальной защиты» и океанического слияния с миром кристаллов, с оплакиванием потерянного объекта, замещая его камнем.

Одним из культурных символов ХХ века является шизофрения, проявившаяся прежде всего как «шизофрения со схизисом», т.е. почти, без процесса, дефекта, бреда и галлюцинаций, тем, что сейчас принято называть шизотипическим расстройством. В.П.Руднев (2004) считает, что «большое число художников, писателей, философов, психологов, страдавших именно этим расстройством, буквально определило культурное лицо ХХ века», относя к последним такие личности, как К.Юнг, Осип Мандельштам, Ф.Перлз, Жак Лакан, Сальвадор Дали и др. Бинарная модель человеческой психики, определяется конфликтом между Супер-Эго и Ид. «Главная борьба за душу человека разворачивается между полярными инстанциями, между Сверх-Я и Оно, между Ребенком и Взрослым, между Символическим и Реальным и так далее» (В.Руднев, 2004) Но Супер–Эго и Ид есть у каждого человека. В соответствии с этим у каждого человека должно быть минимум два характера, т.е. в каждом человеке кроется шизотипический аспект. В периоды глобальных социальных, политических экономических или экологических кризисов усиливается и конфликт между Супер-Эго и Ид, между возможностями и влечениями или между рациональностью и иррациональностью. Супер-Эго подчиняется власти рационального, а Ид - иррационального. Проблема поисков границ своей личности, а также границ между реальностью и фантазией чрезвычайно актуальна для шизотипического сознания, ведь это сознание с нарушенной, плавающей идентичностью, когда в одном человеке несколько Я. Возникает проблема границ между ними и границ между внутренним и внешним Я. Шизотипическая личность определяется именно как пограничная, пограничная между психозом и неврозом. Источником шизотипического сознания является мифологического сознание. Здесь переплетаются и героический эпос, и обряды перехода, и инициации и заговоры и заклинания. Шизотипический характер состоит из нескольких субхарактеров, создавая двойную идентичность во времени, когда может быть несколько истин одновременно, Это тесно связано с категорией времени «Любая истина имеет временной характер, то, что истинно сегодня, может быть ложно завтра и наоборот» (Руднев, 2004). Крах государственной системы СССР с его истинами и ценностями подтверждает данное высказывание. Фактически все мы оказались в неком шизотипическом времени, когда приходилось самостоятельно разбираться в фантазиях и реалиях, искать новую идентичность, укреплять или восстанавливать собственные границы. В это время возрождаются старые и рождаются новые мифы, например миф о камне. В процессе культурного развития (чему способствовало мифотворчество, создание сказок и легенд), человек научился параллельно с отказом от реального удовлетворения сексуальных желаний, подчинять их высшем интересам, замещая реальные удовлетворения – фантазиями, что сделало возможным высокое нравственное и этическое развитие человека, превращая его из дикаря в «обыкновенного невротика». Камни, в этом случае, являются теми переходными или замещающими объектами, которые позволяют символически удовлетворять примитивные инстинкты и архаические потребности. Происходит избегание аффектов и обеспечивается переходное, безопасное пространство в период индивидуальных и социальных кризисов, давая возможность Эго укрепить свои границы, достойно пережить эксквизитные ситуации, подготавливая почву для выбора более эффективных психологических защит. Феномен многовековой связи человека с камнем становится понятен и психотерапевтически целесообразен. «Психотерапия работает на стыке двух областей игры - пациента и психотерапевта (Винникот,2002). В каждой игре есть и свои игрушки, в нашем исследовании - прекрасные произведения природы (символ матери) - самоцветы. Процесс психотерапии в рамках литотерапии можно рассматривать в следующей  цепочке зависимостей:

Ребенок (инфантильный человек) – переходный объект (минерал) –симбиоз, обеспечивающий базовое доверие (альянс камня и человека) – фантазия (игра воображения) – обретение нового опыта (новая идентичность, через способность творить) - восстановление самости (человек зрелый).