|
«Человек считает
себя уже счастливым,
когда ему удается
избежать несчастья,
превозмочь
страдания….
Для разрешения этой
задачи можно
идти самыми разнообразными путями;
все эти пути
рекомендованы различными
школами житейской
мудрости.»
З.Фрейд
«Хотя с точки зрения
реальности символ обманчив, однако
Психологически он –
истина, ибо он всегда был мостом,
Ведущим ко всем
величайшим достижениям человеческого духа».
К.Г.Юнг.
Основатель
аналитической психологии швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961),
отойдя от фрейдовского учения, ориентированного на патологию, повернулся к
душевному здоровью, исследуя его, как целостность психической жизни индивида.
Юнг полагал, что не только самое низкое, но и самое высокое в личности может
быть бессознательным. В своей концепции он не сводит бессознательное к
нескольким биологическим, инстинктивным основам, как сексуальность у Фрейда
(теория драйвов) или «воля к власти» у Адлера. Не соглашаясь с пансексуализмом
Фрейда, Юнг считал либидо обобщенной психической энергией, которая может
принимать различные психические формы. Он выдвигает две идеи: первая -
«бессознательное не сводится к биологически детерминированным, инстинктивным
слоям психики, а охватывает сумму всех предыдущих поколений» и вторая -
интуиция целостности человека, данная ему в качестве жизненной программы или
цели. Само понятие души у Юнга приобретает значение психической целостности,
включающей и сознание, и бессознательное в качестве равноправных партнеров.
Работа К.Юнга «Трансформации и символы либидо» (1912) становится переломной в
понимании действия психического аппарата и приводит к окончательному разрыву с
основателем психоанализа (1912-1913). Теория Юнга изложена в таких работах, как
«О психологии раннего слабоумия» (1907), «О психологии бессознательного»
(1916), «Психологические типы» (1921), «Отношение между Я и бессознательным»
(1928), «Тайна золотого цветка» (1934), «Избранные труды по аналитической
психологии» (1939), «Психология и религия» (1940), «Психология и алхимия»
(1944), «Синхронизм как принцип акаузальных связей» (1952), «Подход к
бессознательному» (1961). В 1930
г. появляется «Предисловие к И.Цзин», где впервые
излагается принцип подхода к паранормальным явлениям с точки зрения психологии
бессознательного.
Нашей
задачей на этом этапе будет исследование феномена камня с точки зрения
аналитической теории, как ее основателя, так и его последователей. (Джеймс Хиллман,
А.Гуггенбюль-Крейг, Мария-Луиза фон Франц, Вильям Стюарт, Эдвард Ф.Эдингер и
др.). Камень совместно с такими символами, как вода, земля, зеркало, огонь,
воздух, Луна, Солнце относится к сакральным символам, являясь символом
«прочности и долговечности, божественной власти, стабильности,
продолжительности, надежности, бессмертия, нерушимости, целостности.
Вертикальные камни несут фаллическую символику, сферические являются символом
Луны, женского начала. Философский камень – это высшая цель поисков, обретения
единства, совершенство, абсолютная реальность, духовное, мыслительное и
моральное единство человека» (О.В.Лаврова,2001).
Концепция
Юнга признает наличие двух слоев в бессознательном: «Дело в том, что мы должны
различать личное бессознательное и не - или сверхличное бессознательное.
Последнее мы обозначаем также как коллективное бессознательное - именно потому,
что оно отделено от личного и является абсолютно всеобщим, и потому, что его
содержания могут быть найдены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личностных
содержаниях» («О психологии бессознательного», 1916). В коллективном
бессознательном присутствуют изначальные образы именно в том виде, в
котором они были издавна. Наличие этих образов объясняет феномен наличия
сказочных персонажей и мотивов, повторяющихся почти в одинаковой форме в
различных этнических культурах. Образами коллективного бессознательного
пользуется астрология, именно в этом секрет ее популярности на всех
континентах. «Изначальные образы - это наиболее древние и наиболее всеобщие
формы представления человечества. Они в равной мере представляют собой как
чувства, так и мысль» (Юнг,2003). Личное или индивидуальное бессознательное
находится на более поверхностном слое бессознательного и манифестирует о личном
опыте индивида, в то время, как более глубокий слой бессознательного
(коллективного) проявляется в общечеловеческих, изначальных образах, которые
Юнг назвал архетипами. Архетипы есть «трансцендентные по отношению к
сознанию реальности…вызывающие к жизни комплексы представлений, которые
выступают в виде мифологических мотивов» (Юнг, 2003). Драгоценные камни и
минералы постоянно привлекают к себе внимание различных людей – от правителей и
поэтов до рядовых обывателей. Почти с каждым камнем, который веками
использовался для создания амулетов или украшений связаны легенды, традиции,
мифы (А.Дюма - алмазные подвески; А.Франц и М.Дрюон - аметистовый перстень
Ришелье и др.). Многие люди верят в астрологические и целительские свойства
камней, в их способность влиять на характер человека, а в связи с этим и на его
судьбу. Человек всегда пытался представить взаимосвязь событий и их причину. «В
мифах, легендах или другом развернутом мифологическом материале мы приходим к
пониманию базисных, структурных образований (паттернов) человеческой психики,
постигая их сквозь культурное наследие» (М.-Л. фон Франц, 2002). К.Г. Юнг
считал, что основой для создания мифологии являются архетипические образы.
Структура архетипа включает в себя идею, эмоцию, чувства, фантазии и действия.
Рассмотренные в II главе
с точки зрения символизма такие образы, как камень и цвет – архетипичны и
выступают не только, как паттерны мышления, но и как феномен эмоционального
опыта человека. Архетипы являются структурными элементами коллективного
бессознательного, т.е. общечеловеческими первообразами, накопившимися в
бессознательном, в течение миллионов лет и передающиеся по наследству
генетическим путем. В силу своей архетипичности цветовая гамма узнаваема на
любом континенте, в любой культуре, в любом этносе. Основой мифа, сказки,
ритуала, символа является архетипический опыт, что позволяет сделать язык
символа – универсальным. «Архетип – это относительно закрытая энергетическая
система, пронизывающая своим потоком все аспекты коллективного
бессознательного, это специфический психический импульс, действующий наподобие
отдельного луча радиации и одновременно как единое магнитное поле,
распространяясь по всем направлениям. Таким образом, архетип в качестве потока
психической энергии пронизывает все другие ее архетипы» (М.-Л. фон Франц,
2002). Феномен такого архетипа, как камень является тому подтверждением. В
приведенном выше (см. главу II)
отрывке из откровений св. Хильдегарды мы, как раз и встречаемся с такими
архетипами, как Бог, Адам, Люцифер и, конечно же – Камень. Все
они являются типичными первообразами и появляются в сознании человека косвенно
– в виде обобщенных знаков и понятий, проявляясь в общечеловеческой символике в
виде мифов, сновидений, верований, произведений искусства, ритуалов. Анализ
символов и их интерпретации являются одним из значительных достижений теории
К.Юнга, где символ выступает самостоятельной, живой, динамической единицей.
Теоретический разрыв Юнга и Фрейда был частично связан с вопросом понимания
символа. Фрейд считал, что символы, используемые человеком, замещают другие,
вытесненные предметы и влечения. Юнг полагал, что только знак, осознанно
употребляемый человеком, заменяет что-то другое, а символ отражает то
психическое состояние, которое испытывает человек в данный момент. Настоящий
символ с точки зрения аналитической концепции, существенно отличается от
роли знака или симптома сублиминального процесса, он является интуитивной
идеей. Камень, являясь универсальным символом, может как отражать
психологическое состояние человека (потребность в камне-защитнике-амулете),
манифестируя тревогу, страх, отчаяние и пр. аффекты, так и замещать более
глубинные бессознательные конфликты (потребность в камне-талисмане), являясь
отражением эдипального конфликта или страха сепарации-индивидуации.У Юнга
термин индивидуации содержит не только идею осознания субъекта отдельным и
отличным от других, но также идею о том, что он сам по себе есть цельная,
неделимая личность, т.е. осознание своей Самости.
Самость,
с точки зрения Юнга, представляет собой центральный архетип всей личности, а не
только ее сознательной или бессознательной части, это «архетип порядка и
целостности личности». Задача Самости – соединение сознательной и
бессознательной частей души, обретая тем самым все большую целостность и
индивидуальность.
В
предыдущих главах мы анализировали предпочтение Павла I, которое он оказывал красному цвету и
красным камням. Вернемся еще раз к «бедному Павлу».
В 1798г.
Павел I был избран
Великим Магистром Мальтийского ордена. Восьмиугольный мальтийский крест
украшают красные камни - рубины и шпинели. Б.С.Владимирский (1995), связывая
красные камни с кровавыми историями, заметил зловещую закономерность -
«крестоносцы всех времен и народов тяготеют к красному цвету».
Военно-религиозный орден госпитальеров основан в начале XII века в Палестине, ознаменовав начало
эпохи крестовых походов. Крестоносцы и паломники, наводнившие святую землю,
постоянно ввязывались в стычки с мусульманами. Палестина, место святынь трех
религий была, да и остается горячей точкой планеты, отражая архетип первообраза
– Огня. Отстаивание идей веры происходило и происходит «огнем и мечом».
Госпитальеры вынуждены были взять на себя лечебные (появляются церковные приюты
и госпиталя) и охранные обязанности. Монашеский орден военизируется, появляются
крепости. Орден кочует по Средиземноморью и закрепляется на острове Мальта, где
и прибывает по сей день. Копи рубина осваиваются в Бирме, Таиланде,
Афганистане. В России месторождений рубина нет, но вкус дворцовой аристократии
к красному камню, привитый в свое время Иваном Грозным, проявился и в
царствование Павла I.
Душевное состояние, как Ивана Грозного, так и Павла I желали оставаться лучшими. Взрывы
ярости, гнева, раздражения описаны во многих исторических и литературных
источниках у обоих царствующих особ. У Эдвина Бэббитт («Принципы света и
цвета»,1996) в главе «Когда красный цвет бывает вреден» можно прочитать
следующее: «красный цвет, разумеется вреден, когда его и без того слишком
много, или когда в организме идет воспалительный процесс, либо вообще, при лихорадочных
или возбужденных состояниях….В одной из французских психиатрических лечебниц
применялись не только синие, но и другие лучи, причем с весьма любопытным
результатом. Красный цвет производил эффект, подтверждающий всеобщее мнение о
нем как о возбуждающем и приводящим в бешенство, когда в палаты, где преобладал
красный цвет, помещались буйные пациенты, им становилось хуже. Усиливались все
симптомы буйства. Если же этих пациентов переводили в палату с преобладанием
синего цвета, они затихали и успокаивались». Символы имеют бинарную семантику.
Негативный полюс красного цвета – жестокость, разрушения, агрессия, месть,
вина. Позитивный полюс – знак королевского происхождения, праздник, страсть,
энергия, огонь, здоровье, Солнце. В истории властителей России проявлены оба
полюса. После 1917 года было произведено исследование рубиново-красного алмаза,
вставленного в перстень Павла I.
Оказалось, что камень этот действительно, алмаз, но не рубиново-красный, а
прозрачно-розовый. Интенсивность окраски придавала вставленная в каст перстня
ярко-красная фольга (Владимирский,1995). На Цейлоне долгое время сохранялся
обычай - во время коронования король ехал по городу с большим рубином в руках,
- он символизировал надежность и прочность власти, здоровье и державный ум его
обладателя. Во многих музеях мира сияет кровавым светом россыпь красных камней
и изделий из них. В Оружейной палате Московского Кремля можно увидеть
великолепные рубины, шпинели, гранаты и турмалины, которые украшают
многочисленные изделия, входившие в сокровищницу русских царей: «Шапка
Мономаха», «Корона царства Казанского», «Корона императрицы Екатерины I» и др. В регалиях
Британской короны значится еще один знаменитый камень красного цвета - «Рубин
Тимура», который, как недавно выяснилось, является шпинелью. Максим Горький в
«Сказках об Италии» использует символизм рубинов в описании портрета
покровителя народов, Тамерлана: «На его страшной седой голове – белая шапка с
рубином на острой верхушке, и качается
этот кровавый глаз, озирая мир… Лицо хромого – как широкий нож, покрытый
ржавчиной от крови, в которую он погружался тысячи раз… А в ушах царя – серьги
из рубинов Цейлона, из камней цвета губ красной девушки…». Как видим, в
архетипическом проявлении действия красного цвета камня, не важна точность его
химической формулы, важна сама идея идентификации с властью, силой,
мужественностью. Навязывая миру роль воина, властителя, героя через архетип
Персоны в символизме красного цвета, проявляется, и архетип Тени (вытесненного
бессознательного) Павла I.
Архетипы цвета и камня отражают в нашем примере, согласно аналитической
концепции, психическое состояние императора с одной стороны и его стремление к
самоутверждению через архетип Самости - с другой. Вытесненная агрессия больного
человека в свете психоаналитической теории через века прорывается к нам,
замещенная символизмом красного камня (см. предыдущую главу). Анализ
приверженности Павла I
к предметам красного цвета подтверждает правомерность подхода к символизму и с
точки зрения Фрейда, и с позиции Юнга, не отвергая, а обогащая глубинные
подходы в понимании психических феноменов. «Архетипы – это, так сказать, органы
человеческой души, извечно наследуемые формы и идеи, которые сами по себе
лишены определенного содержания, но обретают его в течение жизни человека, чей
опыт заполняет эти формы» (Юнг,1999). Личный опыт Павла I проявил архетипы и Персоны (желание
являть себя миру могущественным императором, благородным рыцарем), и Тени
(взбалмошный, деспотичный, отчаявшийся и беззащитный ребенок), и Самости (отождествление
с образом Михаила Архангела - защитника, символизирующегося в красном цвете и
воплощенном в Михайловском замке). Таким образом, подтверждается понимание
символического процесса в аналитической психологии, как опыта «в образах и
образов».
Многие символические
свойства минералов родились из легенд, другие — из суеверий, третьи — в
процессе глубокого изучения их действия на окружающую среду. Обязательным
украшением нагрудного знака ордена Золотого Руна являлись прекрасные лиловые
топазы. Топаз (тумназ) — символ преданности, порядочности, честности и
великодушия. Учредитель ордена, герцог Филипп Добрый Бургундский решил
воспользоваться идеей рыцарского единства, используя суггестивную программу
драгоценного камня. Всем рыцарям ордена надлежало быть «бесконечно преданными,
благородными, готовыми прийти на помощь, сохранять верность другу, своему
монарху, вере, не нарушать супружеской верности и не бежать с поля брани».
Образ топаза в коллективном бессознательном скрепляет эти предписания,
обязательные для каждого рыцаря, воздействуя на бессознательное членов ордена
по типу современной рекламы.
Символы
выражают себя в аналогиях. Закон аналогий - основа символизма в целом. Кольцо —
это символ. Его появление в ювелирных мастерских связано с мифом о Прометее. За
похищение огня с Олимпа Зевс приказал приковать героя к скале. Каждое утро к
вершине скалы прилетал орел, раздирал тело титана когтями, клевал его печень.
Это издевательство длилось века, пока Геракл не освободил Прометея. В этой
легенде заключена идея освобожденного огня и начала борьбы за освобождение
человечества против тирании и несправедливости (миф о Герое.). Легенды,
рассказанные Эсхилом и Гесиодом, стали основой многих прекрасных литературных
произведений. Графическим выражением идеи освобождения становится рука,
протягивающая огонь, на пальце — кольцо — цепи, которыми Прометей был
прикован, и обломок скалы. Так появились кольца, перстни, печатки со вставками
из камней. Кольцо может быть и в виде браслета на запястье или щиколотке, оно
же может быть в виде серег или заколки, булавки. Кольцо было вроде
удостоверения, своеобразного познавательного атрибута. Люди носили кольца как
свидетельство личности и для клеймения своих вещей, опечатывания писем,
документов. Первые перстни представляли собой просверленные резные печатки,
которые одевали на проволочный обод для возможности ношения на пальце. Перстень
давал возможность стать наследником рода, был своеобразным гербом, символом
идентификации субъекта с родом, отражал бессознательное семейного клана и
суггестивное воздействие последнего на членов рода. Обладатель фамильного
перстня объявлялся наследником - действие семейного Супер-Эго или «отцовского
комплекса». Ростовщик, получивший кольцо за неуплату долга, становился
владельцем имущества должника по предъявлению кольца. Дарение перстня-печати
говорило за возведение в какую-либо государственную должность. При
рукоположении в сан кардинала посвященному вручали кольцо с аметистом. Магистры
самых могущественных Орденов должны были носить перстни на мизинце из изумруда.
Таким образом, камни являлись символами архетипа Персоны. В российскую историю
вошли знаменитые кольца декабристов, ставшие символами мученичества и борьбы за
свободу от тирании.
А вот как
описывает А. Куприн подарок-талисман из изумруда мудрого царя Соломона своей
возлюбленной Суламифи. «Это кольцо со смарагдом ты носи постоянно,
возлюбленная, потому что смарагд — любимый перстень Соломона, царя
Израильского. Он зелен, чист, весел и нежен, как трава весенняя, и когда
смотришь на него долго, светлеет сердце; если поглядеть на него с утра, то весь
день будет для тебя ласковым, и легким. У тебя над ночным ложем я повешу
смарагд, прекрасная моя, — пусть он отгоняет от тебя дурные сны, утешает биение
сердца и отводит черные мысли. Кто носит смарагд, к тому не приближаются змеи и
скорпионы». Куприн, описывая магическое действие изумруда, отражает психические
желания своих героев, т.е. программу бессознательного. Юнг считал, что
магическое у инфантильных людей, имеет и другое значение - психическое. Данная
история — литературный вымысел, а вот исторический факт.
У
английского инфанта Эдуарда Уэльского было кольцо со шпинелью, украшающее шлем.
Позднее реликвия досталась королю Генриху V. Однажды в битве при Агинкорте на шлем короля обрушился удар
меча, но ни камень, ни его владелец не пострадали. Битва тоже была выиграна.
Камень вошел в историю под названием «Черный принц». Здесь опять мы
встречаем суггестивное воздействие
красного камня, живущее в коллективном бессознательном и усиленное реальными событиями.
Его долго считали рубином и даже геммологическое разоблачение камня не повлияли
на силу его психического влияния.
Еще одна
легенда, свидетельствующая о значении персонифицированных колец, звучит так:
«Юлий Цезарь, преследуя Помпея, поплыл в Египет. Но египтяне сами убили Помпея
и преподнесли Цезарю голову и перстень его врага. Однако Цезарь не сразу
поверил, пока не увидел кольцо Помпея». Символ помимо логики подводит итог
самой психологической ситуации. По своей сути символ камня – это неотчетливая,
метафорическая и загадочная портретная зарисовка психической реальности,
аспекты тех образов, которые контролируют, направляют и изменяют наше поведение
и придают смысл жизни. Символическое значение какого-либо явления (в
нашем случае феномена камня) помогает объяснить его бессознательные
причины, так как соединяет практическое с духовным, человеческое с космическим,
случайное с причинным, является составной частью такого понятия, как Вселенная,
указывая на трансцендентальное. «Трансцендентная функция действует не
бесцельно, а ведет к откровению сущностного ядра человека… Смысл и цель данного
процесса – осуществление (первоначально заложенной в эмбрионе) личности во всех
ее аспектах. Это – восстановление и развертывание изначальной, потенциальной
целостности. Символы, которые для этого применяет бессознательное, - не что
иное, как образы, которые издавна употребляло человечество для выражения
целостности, полноты и совершенства; как правило, это символы четверичности и
круга. Этот процесс я называю процессом индивидуации» (К.Юнг,2003). Символы
«четверичности» используются, в астрологии (стихии) и алхимии (стороны света),
реализуясь в литотерапии в образе камня. Мы имеем дело с теми же
первоэлементами или первообразами, т.е. архетипами. Юнг предостерегал об
опасности психического заражения, которые несут в себе архетипы, «их не
следовало бы просто подавлять», их необходимо принимать в расчет, так как они
выступают в качестве проекции и для их проявления всегда должен быть повод.
Камни в альянсе «человек-минерал» служат объектами подобной проекции архетипов,
живущих в психике того или иного индивида, отражая его личное и коллективное
бессознательное. А так как бессознательное «никоем образом не стоит на месте, -
а постоянно занято группировкой и перегруппировкой своих содержаний»
(Юнг,1934), архетипическое содержание камня, участвуя в процессе индивидуации,
формирует, структурирует и изменяет реальность. В этом и состоит загадка
феномена влияния талисмана или амулета на психику его хозяина и на изменение
его мыслей, действий и поступков, т.е. того, что еще стоики называли судьбой.
В
терапевтической практике использования камня, присутствует еще одна очень
важная и развивающаяся в наше время идея - его энергетических возможностей
в целительстве, основанная на таких свойствах минералов, как пироэлектрический
эффект, пьезоэлектричество, сегметоэлектричество и др. Еще во второй половине XVIII в. изучалась
электризация пироэлектриков при нагревании их видимым (источник Солнце) и
инфракрасным излучением - нагретым железом. Но в живой природе еще миллиарды
лет назад существовало пироэлектричество, возникающее в минералах под действием
Солнца, что и было использовано древними литотерапевтами, не владеющими
современными знаниями законов природы, но с успехом использующими возможности
природы, вполне возможно опираясь на природу коллективного бессознательного и
доверяя своей интуиции. Знание пьезоэлектрических и других электромагнитных
эффектов, возникающих в кристаллах, широко используются в технике,
промышленности, радиоэлектронике, однако при использовании тех же свойств в
литотерапии вызывает скептицизм «ученых мужей». Очень похоже на явление
сопротивления, отмечающееся в медицинских кругах на заре становления
психоанализа. Однако, не смотря на это сопротивление ортодоксальной науки,
современные литотерапевты применяют знания древних и современные
энергоинформационные достижения. По мнению В.Кривенко (1994) горный хрусталь
в состоянии «воспроизводить, активизировать и сохранять энергию, способствуя
эмоциональному равновесию». В древности из него выделывали шары для ритуальных
и магических целей (в практиках предвидения и прорицания), а также линзы «для
возжигания священного огня». Римские патриции при дневном зное охлаждали
хрустальными шарами руки. Действие минералов на ткани тела напоминает
физиотерапию с ее широким спектром процедур: электро, свето, магнито. Но, в
отличие от приборов физиотерапии, кристаллы и камни являются природной
физиотерапией, которая помимо световых, цветовых и химических излучений несет
больному организму свои энергоинформационные потоки. «Кристаллы врачуют не
только тело, но и Дух, и Душу, помогает настроить его вибрации в унисон с
вибрациями Вселенной, очистить ауру от вредоносных загрязнений и
блоков…Энергия, которая выделяется при люминесценции в виде свечения, является
частью энергии возбуждения, другая ее часть переходит в энергию тепловых
колебаний кристаллической решетки. Этот процесс носит название тушения
люминесценции и весьма убедительно свидетельствует об энергопреобразующей
способности кристаллов» (Э.Гоникман, С.Бланк,2000). Работы, выполненные
совместно в американских и белорусских центрах запечатлели «энергетические
портреты» минералов с использованием техники высоковольтной фотографии (метод
супругов Кирлиан,1961), получивших название «эффект Кирлиан». Данные работы
призваны развенчать ореол мистики, который в течение тысячелетий приписывался
миру минералов, и показать те универсальные связи, которые объясняют все
царства природы. Экспериментальные опыты показывают исключительно позитивное
воздействие минералов на человека (фотографии минералов в высокочастотном поле
по методу Кирлиан, собранные Бланк и Гоникман в течение !5 лет представлены в
приложении № 8). Ту же идею единой энергии выдвигал и К.Юнг. «Идея
энергии и ее сохранения должна быть изначальным образом, который дремал в
коллективном бессознательном. Самые примитивные религии в самых различных
уголках Земли базируются на этом образе. Это - так называемые динамические
религии, единственная и определяющая мысль которых состоит в том, что
существует разлитая повсюду магическая сила, вокруг которой вращается все.
Тайлор, известный английский исследователь, а также Фрейзер неверно понимали
эту идею как анимизм. На самом же деле первобытные народы со своим понятием
силы отнюдь не имели в виду души или духов, а действительно нечто, что
американский исследователь Лавджой точно обозначил как «примитивную энергию».
Это понятие соответствует представлениям о душе, боге, здоровье, силе любви,
плодородности, силе волшебства, влиянии, власти, авторитете, лекарстве, а также
об известных душевных состояниях,
характеризующихся аффектами» (К.Г.Юнг,2003). В ходе всей истории цивилизации
идея единой энергии владела умами многих философов: в Ветхом Завете (сияние
Святого Духа), у стоиков (сила судьбы), у Гераклита (мировая энергия), в
концепции Плотина (всеобщий разум), в современных энергетических концепциях
(аура). Юнг считал, что идея того, что сама душа есть эта сила, испокон веков
запечатлена в человеческом мозгу. Поэтому, она в готовом виде заложена в
бессознательном каждого человека. Для того, чтобы эти идеи вновь явились из
бессознательного нужны лишь определенные условия, например ситуации душевного
кризиса, психологического конфликта, переживания аффекта, чего было вполне
Тайлор
Э.Б.(1832-19170-анг.этнограф; Фрайзер Д.Д.(1854-1941)-анг.этнограф
предостаточно в
истории нашего государства и отдельных его сограждан в конце ХХ века. Феномен
использования камня в качестве целителя и защитника активизировался, и
литотерапия получила новый импульс, как к дальнейшему развитию, оттолкнувшись
от средневековых идей, так и к практическому применению давно «забытых»
рецептов. Альянс человека и камня подтверждает идею Юнга о единстве всех видов
энергий, включая в себя и теорию бинарности. Архетип Персоны в личности
выбирает камень, в котором
скрыт архетип
Тени, фактически бессознательно пытаясь объединить их в архетипе Самости.
Литотерапия, таким образом, была и остается, актуальна и
психологически
оправдана, так как позволяет нейтрализовать освободившуюся психическую энергию
аффекта. «Величайшие и наилучшие мысли человечества формируются поверх
изначальных образов, представляющих собой как бы первичный рисунок. Меня уже
часто спрашивали о том, каково же происхождение этих архетипов, или
первообразов. Мне кажется, что дело обстоит так, как если бы их возникновение
нельзя было объяснить никак иначе,
как, только
предположив, что они представляют собой отражение постоянно повторяющегося
опыта человечества» (Юнг, 2003).
Предпочитая
тот или иной камень, ту или иную защиту, человек действует, как он чаще всего
полагает, осознанно, но так ли это? На рассмотренных примерах мы можем убедиться,
что на взаимоотношения человека с объектами внешнего мира оказывает влияние вся
структура психики.
Действие
символизма с одной стороны также связано со сферой сознания. Например, человек
уверен, что ему нужен ОБЕРЕГ из мира камней для того, чтобы… Здесь можно
услышать следующие требования к «волшебному предмету»: «чтобы предохранял от
врагов, злых сил, несчастных случаев, болезни, одиночества, плохой кармы,
испуга, зависти и т.д.» У наших предков требования к защите были несколько
другими: амулет «от яда, змеи, стрелы, злого рока и т.д.» Так 21 самоцвет был
призван обеспечить успех в воинских делах; взаимную любовь гарантировали 20
минералов; сдерживали любовный пыл – 6; в борьбе с меланхолией помогали 15
самоцветов; 11 – спасали от хандры и печали; от яда в бокале вина предохраняли
18; от «сглаза» и нечистой силы – больше 13 самоцветов и т.д. (Бугрова,1996).
Здесь мы встречаемся с тем, что большее количество запросов связано с
потребностью в объектных отношениях и со страхом потери объектов либидо, а
также обеспечивали экзистенциальные потребности субъекта, что остается
актуальным и в наши дни, учитывая тот факт, что депрессивные состояния
становятся эпидемией современной реальности.
У разных
народов символические значения камней заметно различаются (расовое или
этническое бессознательное), хотя прослеживаются общие принципы применение
минералов в качестве амулетов и талисманов с использованием его архетипической
природы и принципа бинарности. В литотерапии мы встречаемся с проекцией
мужского и женского начала, связанные с архетипами Солнца и Луны, в которых
многократно репродуцируются все те же мифические сходные представления. «Дело в
том, что всегда, когда некоторый архетип являет собой в сновидении, в фантазии
или в жизни, он всегда несет в себе некоторое особое «влияние» или силу,
благодаря которой воздействие его носит нуминозный, т.е. зачаровывающий либо
побуждающий к действию характер» (Юнг, 2003). Развитие символики камней
происходило в тесном единении с культурой и в зависимости от религиозных
взглядов и национальных особенностей мировоззрения (от ментальности того или
иного народа). Вавилоняне «очеловечили» драгоценные камни: те «жили» и
«болели». В древней Индии лучшие изумруды считались «мужчинами», в Китае нефрит
рассматривался как самое совершенное воплощение мужского начала в природе.
Были камни – мужчины (большие и блестящие) и камни – женщины (менее
красивые), при этом считалось, что «женские камни» счастливее на руке мужчины,
а «мужские» - на руке у женщины. Так действовал закон полярности, и рождалась
бинарная символика камней. Функции и значения символов разрастались, наделяя
предметы не одним, а несколькими значениями. В аналитической психологии мужские
камни представляют проекцию Анимуса, а женские – Анимы (архетипов). Юнг (2003)
полагал, что в силу своей специфической энергии архетипы оказывают
«зачаровывающее, захватывающее действие на сознание и вследствие этого могут
весьма сильно изменить субъекта». Примером проекции Анимуса на кольцо с
рубинами и алмазами является случай приобретение кольца-друга с 12 рубинами и 8
алмазами (III глава).
Здесь же проявлена символика числа, как фундаментального принципа, лежащего в
основе мира вещей. В герменевтической философии, оказавшей огромное влияние на
психологию Юнга и его последователей, мир чисел отождествляется с миром причин.
Нечетные числа являются мужскими, а четные женскими. Четное число восемь
символизирует восстановление, счастье, совершенство, стремление к власти,
успеху. В нашем случае связано с мужским камнем алмазом (Анимус).
Двенадцать – космический порядок, спасение души, завершение, нечетное число
связанное (в нашем случае) с мужским камнем рубином (Анимус). Мы
встречаемся с запросом поиска объекта для проекции Анимуса хозяйки кольца,
которая, не находя его в мире людей замещает кольцом.
История знает
множество подтверждений о силе воздействия камня на психику человека, где идея
камня настолько овладевала психикой человека, что рождались художественные
произведения, создавались стихи, делались научные открытия (открытие, сделанное
при исследовании шунгита, приведенное выше). Как и любой архетип, камень толкал
человека как на подвиги, активизируя в нем архетип Персоны, так и на ужасные
деструктивные поступки, когда на сцене появлялся архетип Тени. Почти каждая
империя имеет в своем гербе тот или иной камень, символизирующий коллективное
бессознательное его народа. В Грузии, например - это черный гагат. В
геральдике черный цвет – символ мудрости и благоразумия, начало
трансформационного процесса. Актуальность черных камней в девяностых годах
прошлого столетия обусловлена потребностью, в обретении утраченной коллективной
Самости.
Мощная
иррациональная сила бессознательного, определяющая поведение человека,
проявляется не только в символизме, но во всех взаимоотношениях человека с
миром камней. Сфера бессознательного проявляется автономно, в качестве
парапсихологического феномена, в виде инсайта (озарения), интуиции и прочих
явлений, так же как в свое время у первобытных людей, подталкивая выбрать
«осознанно» тот или другой символический объект. В психологии недопустимо
пренебрежение чувствами человека. При взаимодействии человека и камня важна не
только интеллектуальная точка зрения (рациональный фактор), но и эмоциональный
план (иррациональное восприятие). Интерпретация взаимоотношения человека и
камня через систему символов связана с мифологическими и космологическими
темами, основанными на трансперсональных переживаниях общения с миром
кристаллов. Камни могут рассказать о бессознательных проявлениях психики
своего владельца, его внутренних мотивах, влечениях, характере, типе личности.
Нужно только найти ключ, код. Ученые до сих пор спорят, что первично: миф или
сказка. То ли миф – это собрание сказок, то ли сказка – это «выродившийся миф».
Камни являются главными героями, как мифов, так и сказок, и
легенд. Такова современная легенда о появлении на нашей планете кристаллов –
ХРАНИТЕЛЕЙ ЗЕМЛИ. Согласно легенде (Рысьев,2002) кристаллы-гиганты (первый
весом 3 тонны найден в 1986 г.)
создали высокоразвитые инопланетяне, поселившиеся некогда на голубой планете
Солнечной системы (они назвали ее Терра). Пробуждение такого кристалла
происходит в результате слияния камня с человеческими мыслеформами. Когда все
собравшиеся вокруг кристалла завибрируют на одной частоте, он научит нас, как
стать «Хранителями Земли», и результатом этого будет огромный скачок в эволюции
планеты…
«Эти кристаллы
побуждают к позитивному действию. Они порождают гармонию. Когда это произойдет,
человеческое сознание станет полностью пробужденным и сможет воспринимать
реалии, сейчас находящиеся за пределами нашего понимания» (К.Рафаель,1995). В
легенде звучит призыв к пробуждению, к стремлению коллективного
бессознательного стать осознанным, к проявлению коллективной Самости, которая в
концепции юнгеанцев рассматривается как символические проявление Бога
(Э.Эдингер,2001). Камень является действующим объектом во многих произведениях
искусств. Повествование сказок или символических историй имеет прямую
воспитательную и обучающую роль. Достаточно вспомнить «Гранатовый браслет»,
«Суламифь», «Бриллианты» А.И. Куприна, «Жемчужное ожерелье» Лескова, «Лунный
камень» У.Коллинза, «Малахитовую шкатулку» П.Бажова. «Я поклоняюсь вам,
кристаллы…», писал поэт и художник М.Волошин, оставивший странное завещание. Он
просил, чтобы все, кто его любил, посещая его могилу, никогда не приносили бы
цветов – они увянут, но несли бы только камни. Человек уходит и после него
остается лишь прах. Камень - архетип не только первоэлемента – Земли,
но и символ вечного, нерушимого, того, что остается после нас; символ памяти,
проявленный миф бессмертия. В мифе о камне мы сталкиваемся с такими
понятиями как фундамент, основа, начало. Этот образ матери или архетип
ВЕЛИКОЙ МАТЕРИ, прослеживается в символике многих минералов: кахолонг –
белый камень материнства; гагат – черный камень скорби, агат-камень Вселенской
Матери.
Нуждаясь в
защите, особенно актуальной в период индивидуальных, расовых и социальных
кризисов, человек ищет ее в культуре, искусстве, религии, мистике, прибегает к
фантазии и находит в камне. Любые представления вышли из необходимой
потребности защитить себя от подавляющего превосходства природы, как своей
собственной, так и внешней. Эти представления - «наследие многих поколений» и
преподносятся человеку в готовом виде. К.Г Юнг считал, что возраст архетипа в
коллективном бессознательном насчитывает 35 тыс. лет. Человек, даже олицетворяя
силы природы, следует инфантильному прообразу. «Человеку свойственно
персонифицировать все, что он хочет понять в соответствии с той ролью, которую
он желает играть. Беспомощность ребенка продолжается в беспомощности взрослого,
а мать, утоляющая голод ребенка – первая защита от жуткого страха. Затем
функция защиты переходит к более сильному отцу, отношение к которому часто
амбивалентно (любовь – ненависть), он же часто выступает карающим образом.
Нуждаясь в защите от чужих «сверх сил», человек придает им образ отца, создавая
себе богов, которых он боится и которым поручает свою защиту». Камень в виде
оберега - заменитель подобного защитника. Сам страх вытеснен,
человек его не осознает, но выбирает камень, мотивируя выбор совершенно другими
причинами, используя такие бессознательные защиты, как вытеснение, изоляция и
интеллектуализация. Искусство предлагает более удачную защиту – сублимацию, где
все связно с мифотворчеством. Представления о силе камня переплетаются с
религиозными представлениями и верованиями, отсюда вера в такие культовые
камни, как аметист, бирюза, жемчуг, гранат, сапфир. «Камень Невест Христовых»,
под таким названием вошел жемчуг в
сокровищницу мировой культуры. Жемчужина – одно из имен Бога и Исламе; третий
глаз Шивы и Будды; метафора образа Христа во чреве Девы Марии. Древние римляне
носили жемчужину в честь богини Исиды, считая талисманом от несчастий. К.Г.Юнг
писал в предисловии к «Тибетской книге мертвых» (1999) о том, что в кругах
психоаналитиков была выдвинута гипотеза о главной психической травме,
обусловленной переживаниями в момент рождения, и о версии с попытками при
психоанализе восстановить воспоминания внутриутробного периода существования.
«К несчастью европейский ум достигает на этом своего предела. Психоанализ
Фрейда по существу не пошел дальше области Сидпа, т.е. не сумел отделить себя
от сексуальных фантазий и прочих «несовместимых» тенденций, порождающих
беспокойство и иные аффекты. Тем не менее, фрейдизм предпринял первую на Западе
попытку исследовать - хотя бы снизу, из сферы животного инстинкта - ту область
психики, которой в тантрическом ламаизме соответствует область Сидпа. Вполне
понятный страх перед метафизикой помешал Фрейду проникнуть в сферу
«оккультного». Согласно психологии «Сидпа Бардо», состояние Сидпа
характеризуется мощным потоком кармы, уносящим умершего к «вратам материнского
чрева»… С помощью психоанализа рациональный западный дух вторгся в область,
которую вполне допустимо назвать неврозом Сидпа, - и остается здесь,
удерживаемый догмой, согласно которой все психическое субъективно и
индивидуально». Станислав Гроф (2001) подтверждает мнение Юнга: «Исследование
человеческой психики с помощью этих мощных катализаторов (психоделиков,
авторская поправка) несомненно, показало, что биографическая модель психики,
созданная фрейдовской глубинной психологией, касается лишь самой поверхности
психической динамики». Юнг пытается идти дальше, оставляя свою теорию открытой
для новых взглядов и подходов, пытаясь исследовать верхние эшелоны
бессознательного. Позаимствовав для своих общечеловеческих первообразов термин
у блаженного Августина, он относит архетипы к плодам воображения, визуализируя
их формы в типичные образы, общие для всей человеческой цивилизации,
существующих повсеместно и в одинаковом виде, что отражается особенно четко в
мифотворчестве. В то время, когда Фрейд считал, что «там, где было Оно, должно
стать Я», Юнг видел процесс индивидуации в том, что «где было Я, должна стать
Самость». Таким образом, он предлагал от анализа идти к синтезу, понимая под
Самостью всю совокупность духовной, сверхсознательной сферы бессознательного, а
также инстинктивную, неосознаваемую сферу. Процесс индивидуации имеет целью
синтез частных аспектов сознательного и бессознательного. Симбиоз камня и
человека помогает индивиду разбираться наилучшим образом с архетипами коллективного
бессознательного на пути продвижения «Я к Самости», т.е. способствует
обеспечению синтеза. «Фантазии, имеющие архетипическую структуру,
возникают самопроизвольно и в любое время и в любом месте, даже если всякая
возможность для их заимствования отсутствует» (Юнг,1999). Фантазии о природе
волшебного образа камня подтверждают взгляды основателя аналитической
концепции, позволяя объяснять психическую природу взаимодействия человека и
камня, предполагая психическую реальность любых фантазий, которые затем (как
уже было в историческом опыте развития ортодоксальной ньютоно-картезианской
науки) подтверждаются новыми открытиями в различных областях научных знаний.
Коллективное бессознательное хранит в себе неисчерпаемый багаж идей, которые
затем воплощаются в научные открытия и позволяют человеку найти путь к самому
себе. «Так растворение мана-личности через осознанивание ее содержаний
естественным образом ведет нас назад, к нам самим как сущему и живому Нечто,
что зажато меж двух систем мира и их смутно угадываемых, но тем более живо
ощущаемых сил. Это «нечто» нам чуждо, но все же необычайно близко, оно совсем
наше, но все же неузнаваемо для нас, это виртуальное средоточие столь
таинственного устройства, что может требовать всего – родства с животными и богами,
кристаллами и звездами, не повергая нас в изумление, даже не возбуждая нашего
непризнания. Это Нечто и впрямь требует всего этого, а у нас под рукой нет
ничего, чем можно было бы достойно встретить это требование и нам во благо хотя
бы только различить этот голос. Я назвал это средоточие самостью» (К.Юнг,1934).
|
