Недавно
вышла новая книга Ирины Млодик, описывающая - и с художественной, и с
научной точки зрения – такой психологический феномен, как мазохизм. В
книгу под названием «Девочка на шаре. Когда страдание становится образом
жизни» вошли роман и статья, отражающая взгляд психотерапевта и
описание природы формирования мазохистической структуры психики (или
отдельно маз-х черт характера, присущих в том числе людям других
психических структур). Книга может быть полезна и читателям,
далеким от психологии, но вместе с тем интересующимся поведением людей и
формами взаимоотношений между ними. Я же приведу несколько
абзацев и цитат из весьма полезной на мой взгляд Ириной статьи «Мазохизм
как способ выжить, или обогревая вселенную. Взгляд психотерапевта»:
С точки зрения психологии мазохист – это человек, чьи желания и
потребности с детства попираются, в результате чего он перестает ощущать
свою человеческую ценность. Привыкший страдать ради других, но с
гордостью выносящий порой невозможные для личностной природы лишения,
такой человек имеет весьма сложные модели отношений к самому себе и
миру, что всегда оканчивается для него различного рода последствиями,
такими как психосоматические проблемы, сложности в построении здоровых
социальных связей, вплоть до ранней смерти. Мазохистические особенности характера проявляются в 1. привычке терпеть и страдать.
«Когда-то ребенок пришел в этот мир с желанием быть замеченным,
признанным, принятым, с надеждой и намерением проявлять в этом мире свою
волю и свои желания. Если такой ребенок появляется в семейной системе,
где родители (или один из них)не готовы к тому, чтобы растить живое
существо, обладающее своими предпочтениями, мотивами, чувствами,
желаниями, то они могут например сделать все, чтобы ребенок перестал
проявлять признаки «жизни». Не убить, конечно, но вытравить в нем
желания, проявления, волеизъявления. Ребенок в таком случае становится
минимально живым, максимально управляемым, функциональным, ничего не
требует, не хочет, делает что говорят, не возражает, не имеет
собственного мнения и ощущения самоценности». Именно для того, чтобы
получить любовь и признание, мазохист бессознательно выбирает терпеть и
страдать, ведь именно это ему транслировали родители: «Ты со своими
проявлениями жизни (голодом, желаниями, капризами, чувствами) нам
неудобен. Вот когда ты научишься вместо того, чтобы хотеть что-то для
себя, жить для других (прежде всего для нас), тогда и приходи, будем
тебя любить». Поскольку без любви или хотя бы надежды на любовь ни
одному ребенку не вырасти, то ничего не остается, как приспособиться
сначала к родителю, а потом и ко всему остальному миру самоотверженным
служением другим и отречением от себя, самолишением. И поскольку
лишения и страдания становятся важной ценностью, мазохист уверен, что и
все вокруг должны жить в соответствие с этой ценностью. И только те, кто
также терпит или страдает, будут ими признаны. Ко всем же остальным,
«имеющим наглость» заботиться о своих потребностях и интересах, мазохист
будет относиться неприязненно или агрессивно, не проявляя впрочем этих
чувств явно». 2. Поскольку в детстве его агрессия была
подавлена и теперь имеет особенные формы, а именно манипулятивные и
пассивно-агрессивные формы агрессии… Типичный мазохист часто
выглядит милейшим или тишайшим человеком. Он не злится напрямую, не
просит, не требует, открыто не возмущается и не предъявляет претензий. А
потому вы чаще всего и знать не будете, что не так: от чего он
страдает, чем обижен, чего ему недостает. Он будет терпеть. Вы же должны
были «догадаться», а раз не догадались, то это нехорошо с вашей
стороны… Накопившийся дискомфорт отстаивается у мазохиста внутри, не
находит выхода и все равно превращается в агрессию. Но в детстве
ответная агрессия была либо строжайше запрещена, («Как, ты еще кричишь
на мать?!»), либо опасна – садистически настроенный отец мог видеть в
агрессии акт непослушания и нападал на ребенка до полного истребления
любой реакции, кроме покорности. К тому же прямая агрессия мешает
выполнению замысла – стать «выше» своих мучителей. Ужас и мучения,
которые доставляли ему «внешние» садисты, мешают ему легализовать
садиста в себе – слишком страшно. Поэтому «мучитель» прячется и
мимикрирует. В результате агрессия из прямых форм переходит в
непрямые, манипулятивные, по сути своей садистические. И в их
разнообразии мазохисту нет равных. --- пассивное обвинение.
Поскольку он всего себя посвящает служению другим людям (например,
своим детям), то ждет и обратного служения. По сути, он ждет того, что
чужая жизнь пойдет в уплату за его жизнь, когда-то на других людей
«потраченную».И, не обнаруживая признаков такого служения или считая их
недостаточными, он обижается, страдает , явно или неявно обвиняя в своих
страданиях окружающих. Поле бесконечной и часто трудно формулируемой
вины – вот в чем вынуждены жить его близкие. Делать всех вокруг
виноватыми за то, что они просто живут и чего-то хотят или, наоборот,
активно не хотят, - это пассивно-агрессивный ответ, часто даже не на то,
что происходит в семье или окружении мазохиста сейчас, а на его
несчастное прошлое. --- пассивное ожидание. Поскольку
мазохист выдрессирован на то, чтобы понимать, предугадывать и исполнять
желания других, он подсознательно ждет от других людей того же … как
доказательства любви и хорошего отношения к нему. «Я что, еще
просить должен?» - часто возмущается мазохист, уверенный в том, что
прямая просьба - неслыханная наглость, за которую накажут или отвергнут.
Но если другие люди имеют наглость чего-то хотеть и открыто об этом
заявляют, то это рождает в мазохисте целую бурю чувств: зависть, злость,
желание нив коем случае не дать, осудить, наказать. Сделать по
отношению к ним все то же, что когда-то делали с ним самим. --- пассивное наказание.
Если вы недостаточно отказываетесь от своей жизни ради вашего
близкого-мазохиста, если вы имеете наглость хотеть чего-то, чего он не
хочет, то вас накажут… но так, что вы не сразу поймете, что происходит,
но неприятных ощущений, боли и страданий при этом у вас будет вдоволь.
Способы пассивного наказания разнообразны: с вами перестанут
разговаривать, станут холодны, рядом с вами неделями будут жить с видом
незаслуженного страдания, вас покинут, лишат чего-то важного для вас
(тепла, контакта, внимания, участия), вам всем видом будут
демонстрировать, что в ухудшении их настроения или здоровья виноваты
именно вы. --- пассивное лишение. Мазохист никогда напрямую
не скажет: «Мне нужна помощь». И не спросит: «Могу ли я чем-то
помочь?». Он сделает все сам, хотя часто его участие и не требовалось
или даже отчаянно мешало. Он сделает все, даже то, о чем никто не
просил, и обязательно скажет: «Разве вы не видите, как мне тяжело?» Или
бросит «в воздух» фразы: «Еле дотащила эти тяжелые сумки!», «Конечно,
разве кто-нибудь догадается помочь!», «Никому нет дела, будто мне одной
это надо!»…Иными словами, он не даст вам шансов проявить заботу и любовь
о нем, а потом сам же будет обижаться за недополученное. Он лишит вас
возможности видеть его довольным, благополучным, здоровым, счастливым.
Рядом с ним вы не сможете ощутить себя заботливым, участливым,
«хорошим». --- пассивное саморазрушение. Если у мазохиста
нет возможностей обвинять или наказывать, вся та злость, которая
неизбежно возникает у любого человека в течение жизни от того, что он не
жил так, как хотел, что не позволял себе того, что для него
по-настоящему важно, вся эта злость заворачивается внутрь, приводя
человека к саморазрушению. Способов самодеструктивного поведения
множество, мазохисты «выбирают» тот, который соответствует их модели, -
они будут страдать. Для этого можно «обзавестись» тяжелым, даже
неизлечимым заболеванием, можно регулярно попадать в передряги и аварии,
убивать себя алкоголем и другими зависимостями. Ранняя форма
аутоагрессии – полное саморазрушение и самонаказание – ранняя смерть. --- необъявленный выход из отношений.
Сочетание небесконечного – даже у мазохиста – терпения и его
неспособности вносить в контакт собственные желания, говорить о том, что
не нравится, конфронтировать, отстаивать свое, обсуждать, приходить к
соглашению приводят к тому, что, уставая от подавления собственного
недовольства и многочисленных обид, мазохист в какой-то момент внезапно
выходит из отношений – без объяснений и предоставления другой стороне
возможности понять, что же случилось, что было не так, что можно
скорректировать в своем поведении или отношении. Часто за этим лежит
злость на несбывшееся ожидание того, что другой будет возвращать «добро»
посвящением себя, на которое в свое время пошел мазохист. 3. Провокация чужой агрессии.
Мазохистка (а чаще всего это именно женщина), будучи воспитана
садистическим родителем, даже вырастая, бессознательно (или осознанно)
стремится к тому, чтобы воссоздать подобную модель в любых близких
отношениях. Поэтому она либо выбирает мужчин, склонных к проявлениям
садизма, либо возбуждает в мужчине, с которым живет, садистическую
часть. Ее жертвенная позиция провоцирует агрессию у рядом живущих,
потому что: -- она не проявляет свою агрессию прямо, скорее
вбрасывает ее в поле семьи в виде недовольства, молчаливых обид,
висящего напряжения, игнорирования, тихого страдания с укором. -- она не принимает помощь и заботу, отвергая теплые чувства и проявления заботы окружающих; -- она всегда якобы лучше знает, что хорошо другим;
-- ей важно воспроизводить свою детскую модель страдания и лишения, и
потому предложения как-то «решить вопрос», облегчить жизнь, изменить
хоть что-то наталкиваются на её «да, но…» - у нее всегда найдутся
аргументы в пользу того, что продолжить страдать совершенно необходимо,
ибо другого пути нет. -- она не умеет говорить «нет», «стоп» и
потому разрешает живущим рядом с ней бесконечно ходить по ее территории,
нарушать ее границы, попирать ее человеческое достоинство, использовать
ее желание служить… 4. Отказ от себя и упоенное служение другим.
Незаменимость, нужность, служение с полной отдачей – вот хоть какая-то
гарантия того, что неявно, подпольно любовь и забота все же просочатся к
нему вместе с ощущением безоговорочной «хорошести», если не «святости».
Трагедия мазохиста – потерянные желание и воля. Нерожденная собственная
жизнь. Единственное разрешенное удовольствие – мера вынесенного
страдания. Основные иллюзии мазохиста – что он не агрессивен и
никому зла не желает, хотя его манипулятивная злость калечит сильнее,
чем явно предъявленная. Он полагает, что раз он служит другим, а не
себе, то он хороший и нужный и его никогда не покинут… Что если сейчас
он живет в нужде и лишениях, то потом он каким-то волшебным образом
станет богатым. Что однажды кто-то все же придет и воздаст по заслугам и
свершится великая справедливость, как в русских сказках: злых и жадных
героев настигнет возмездие, а щедрые и неимущие будут вознаграждены.
Иллюзии в мазохисте умирают последними. Они гораздо более живучи, чем
сами мазохисты, ведь в мифах и сказках иллюзии о воздаянии за страдания
живут века… О том, на чем строится помощь людям с мазохистическими защитами.
Если мазохистически организованный человек все же пришел за помощью к
психотерапевту и каким-то образом признал, что эта помощь нужна-таки
именно ему, а не только его близким, дальше начинается весьма сложная и
скорее всего продолжительная работа, поскольку все описанные выше
способы проявления мазохистического характера будут отыгрываться и с
терапевтом в том числе. В этой связи терапевту придется
столкнуться со всевозможными, чаще всего пассивно-агрессивными
проявлениями сопротивления лечению [с основной идеей во главе всего:
«Мне помочь нельзя!»*] Ира перечисляет эти формы сопротивления. Итак:
-- Нет денег на терапию. Поскольку благодаря психологическим защитам
мазохист считает благом лишения, то жить в дефиците – его принцип, его
безопасность, его норма. Это касается и денег, которых у него всегда
нет, а если они и появляются, то тратиться будут, безусловно, не на
себя. И тогда, особенно при падающей мотивации и нарастающем
сопротивлении, ваш клиент начнет ходить к вам через раз или попросит
ощутимую скидку. При этом деньги найдутся для всех нуждающихся
(например, пьющих родственников и других инфантильно-просящих
персонажей). Но не для того, чтобы разбираться со своей жизнью. Для
мазохиста, увы, привычно быть добрым за чужой счет: он будет
альтруистично добрым для кого-то, а расплачиваться за это будете вы или
тот, чьи интересы он незаметно для себя попирает. Ибо у вас же есть
деньги, а другим, неимущим – нужно. То, что при этом он будет нарушать
ваши финансовые и контрактные договоренности, ему не важно. Ему будет
даже трудно понять вас, требующих оплатить, например, пропущенную им
встречу. Он же помогал нуждающимся! Как вы можете быть таким
меркантильным и эгоистичным? На вас он будет проецировать себя, всегда
готового лишиться ради нужд кого-то другого. И если вы откажетесь
терпеть лишения, то это может послужить поводом к его пассивной злости и
в итоге – к разрыву отношений. -- Нет времени на терапию.
Потому что нужно сидеть с заболевшей бабушкой, ходить с детьми на
кружки, нянчить, ухаживать, вкладываться… в чужие жизни, но не в свою.
Сильные вина и страх сопровождают мазохиста, если он начинает понимать,
что у него тоже есть чувства, желания и потребности. Внезапное
осознание, что он преследует свои цели, выполняет свои задачи и хочет
чего-то лично для себя, а не для других, рождает у него страх, гнев и
сильнейшее желание все это немедленно прекратить и вернуться к прежнему
служению. Не справляясь с повышающимся напряжением, с обострением
внутреннего конфликта между нарождающимися собственными желаниями и
строгим запретом на то, чтобы их иметь, с возрастающей тревогой и
злостью по этому поводу, мазохист устраивает подсознательную провокацию:
нападение очередного агрессора, аварию, проблему, катастрофу, болезнь и
получает-таки законное и привычное право пострадать, а заодно и
передышку, а то и повод прекратить терапию на основании необходимости
разгребать последствия всего случившегося… Так как цель терапии
– развернуть мазохиста к самому себе и своей жизни, снизив, насколько
возможно, самодеструктивные тенденции и степень внешнего и внутреннего
самонасилия, сделать это возможно только с помощью главного
инструмента терапии -- собственной уважительной и гуманной,
немазохистической позиции терапевта, способного быть внимательным к
собственным контрпереносным чувствами, осознанным и способным не
поддаваться на манипуляции, а конструктивно и терапевтично показывать их
клиенту, обучая его прямым способам взаимодействия и контакта [целью
должен стать переход от «отыгрывания вовне» к осознаванию клиентом своих
истинных движущих мотивов*] Для того, чтобы все это было
возможно реализовывать в терапии, психотерапевту, выбирающему работать с
мазохистическими клиентами, самому весьма важно: -- проработать собственную мазохистическую часть, чтобы понимать и чувствовать психологические защиты изнутри;
-- проработать в себе, научиться замечать и прерывать манипулятивную
игру «жертва-спасатель-тиран», ибо мазохист обладает невероятной
способностью втягивать в нее окружающих; -- иметь крепкие границы и уверенное право заботиться о себе, своих интересах без чувства вины; -- уметь видеть, замечать и вносить в работу те неявные способы проявления агрессии, которыми так виртуозно владеет мазохист;
-- уметь конфронтировать с иллюзиями мазохиста, давая ему при этом
достаточную опору и поддержку, оставаясь с ним в отношениях; находить в
нем здоровые части и, опираясь на них, укреплять его стремление стать
благополучным, а не болеть и страдать.
|